Читать книгу - "Защитник - Екатерина Гичко"

– Прекрасная картина, – пропел оборотень, окидывая девушек взглядом. – Глаз не оторвать.

Ранхаш посчитал, что ему лучше удалиться, и пошёл проверять охрану.

Всё же Мариш действительно был превосходным слугой. За полчаса мрачный и грязный трапезный зал стал уютнее и чище. На столы поставили фонари, снятые с экипажей, а сами столешницы укрыли попонами: те были куда чище скрытого ими дерева и даже пахли приятнее, всего-то лошадьми. В этот раз не привередничала даже Диэна. Сморщив носик, она мрачно вгрызлась в хлеб с вяленым мясом, даже не вспомнив о вилке и ноже. Метель утомила всех, поэтому трапеза прошла быстро, и путники поспешили разойтись по комнатам.

– Надеюсь, мы покинем это место самым ранним утром, – проворчала Диэна, вплывая в изрядно потеплевшую комнату. Заглянувший сюда Мариш даже слегка подобрел от такой теплоты.

Бросив взгляд в слюдяное окошко, Майяри в сомнении поджала губы. Если метель не утихнет к утру, то в путь они не двинутся. Неба не видно, по сторонам тоже ничего не видно, все запахи ветер сносит… Слишком велика вероятность опять заблудиться. Сейчас они хотя бы понимали, где находятся. Да, местечко неважное, но в целом неплохое.

Элда первая плюхнулась прямо в центр постеленных одеял и умирающе простонала:

– Я больше никогда не буду путешествовать зимой!

Насмешливо фыркнув, Диэна посмотрела на неё с превосходством, но несколько смешалась под ехидным взглядом Майяри.

Рядом с этими девочками Майяри ощущала себя более взрослой, опытной и умудрённой жизнью. Словно уже вполне оперившаяся птица рядом с бестолково щебечущими птенчиками, мало приспособленными к настоящей жизни. Лучше всего тяготы пути, как ни странно, переносила именно Диэна. Да, она постоянно ворчала, презрительно морщила носик и показательно демонстрировала своё недовольство, но всё сносила. Лоэзии и Элде тоже приходилось со всем мириться, но они боялись. Особенно был заметен страх Лоэзии. У Элды со страхом вполне справлялось любопытство, а вот у невесты харена всё усугублялось её опасениями сделать что-то не так.

Диэна с достоинством опустилась на одеяла и приподняла свой меховой шарф, уложенный вместо подушки. Брови её озадаченно нахмурились, и девушка тряхнула мех. Озадаченность сменилась испугом.

– Элда, слезь! – потребовала брюнетка и начала лихорадочно водить руками по одеялам.

– Что такое? – обеспокоилась Лоэзия.

– Я свои серьги здесь положила, – голос девушки задрожал. – Изумрудные, – и едва слышно, шёпотом добавила: – Мамины.

Элда и Лоэзия побелели и бросились на помощь подруге. У Майяри возникло нехорошее предчувствие.

– Ты точно их здесь положила? – осторожно уточнила она у расстроенной брюнетки.

– Да, – девушка судорожно перетряхивала постель. – У меня уши от них замерзали, и я решила оставить их здесь. Мы из-за этого с Элдой и задержались.

Нехорошее предчувствие отступило. На мгновение Майяри показалось, что девчонка сейчас обвинит в пропаже серёжек её. Даже успела обругать себя за расслабленность. Но они с Лоэзией действительно ушли немного раньше, а Элда и Диэна задержались. Успокоившись, Майяри присмотрелась к брюнетке и поняла, что та искренне расстроена. Расстроена так сильно, что едва сдерживала слёзы.

– Они же совсем простые, – плачущим голосом шептала Диэна. – Ну кому они могли понадобиться?

Майяри припомнила украшение. Действительно весьма скромные золотые серёжки с изумрудами размером с гречишное зёрнышко. По меркам знати ничего выдающегося. Но это по меркам знати.

– Может, в щель упали? – Майяри опустилась рядом с девушками на колени и, запалив светляк, почти прижалась лицом к полу.

Девушки, позабыв о благородстве и воспитании, начали ползать на коленках, заглядывая во все щели. Светляки освещали только пушистые залежи пыли, дохлых тараканов и солому. Пару раз, напуганные светом, с возмущённым писком пробегали мыши, и девушки, вместо того чтобы с визгом шарахнуться, насторожённо замирали. Оборотни!

Поймав ползающую рядом Элду за локоть, Майяри молча кивнула на Диэну.

– Её мама умерла, – едва слышно прошептала рыжая, и Майяри почувствовала себя неловко.

– У кого-нибудь нож или кинжал есть? – девчонки с недоумением посмотрели на Майяри. – Знаю я одну печать, которая драгоценные камни помогает искать. Только мне её чертить нечем. Точнее есть, но мои вещи под охраной харена.

– У меня есть! – Лоэзия бросилась к своей шубке. – Мне Мариш дал. Вот!

Она протянула Майяри кинжальчик длиной в ладонь в изящных серебряных ножнах. Красивая игрушечка.

Чертя какую-то странную загогулину для отвода глаз, Майяри осторожно призвала свои силы и вздрогнула, когда ворочающийся внутри океан радостно откликнулся. Как же она отвыкла от такой силы. Когда-то она слышала, что с приходом зимы силы хаги уменьшаются, так как земля покрывается снегом – замёрзшей водой. Но если её силы и убавились, то она этого не почувствовала.

Первым откликнулся камень-амулет на её груди, по требованию харена закованный в железо. Затем Майяри бросила взгляд на уши Элды и её грудь, а потом на пальцы Лоэзии. Девушки невольно прикрыли украшения. Где-то за стенами очень-очень тихо отозвались другие камни – амулеты оборотней. Но Майяри интересовал пол. Если серьги оставили здесь, то здесь они и должны были лежать. Пока они ужинали, охрана не впускала никого в комнату. За единственным окном тоже должны были следить.

Камни откликнулись у окна, и этот отклик едва не сшиб Майяри с ног. Она просто не ожидала, что он будет таким сильным и… разноголосым. Множество разных камней пели свою песню и влекли её. Девушка легла на пол и прислушалась. Да, они были там. Где-то глубоко там. Постучав по половицам, Майяри отметила, что звук мало отличается от того, что она слышала, простукивая пол в других местах, значит, пустота под ней должна быть такой же. Но камни лежат глубоко внутри! Может, нижний этаж или подвал? На мгновение девушка представила, что под постоялым двором зарыт давно забытый клад.

Она уже хотела признать своё поражение, когда обратила внимание, что половицы у окна подогнаны куда плотнее друг к другу, чем в иных местах. Без единой щёлочки, в которую можно было бы заглянуть. И доски не прогибались и не скрипели. Майяри выпрямилась и подозрительно осмотрела пол. Цвет одинаковый, но её не покидало ощущение, что участок у окна новее. Может, тут… ход?

Мысль показалась ей бредовой, но оказалась навязчивой. Тут же представилось, как ночью, пока они спят, поднимаются половицы и в комнату лезут зловещие тени. Но в то же мгновение она поняла: не поднимутся. Мешали стоящие по обе стороны кровати.

Майяри опять прислушалась к поющим внизу камням и поняла, что, не разгадав эту загадку, не уснёт. Каменная песня покоя не даст. Придётся отсыпаться завтра в карете.

Ноготь зацепился за трещину, и Майяри подозрительно склонилась над половицей. Посеревшие доски покрывал затейливый узор из морщинок, вмятин и едва видимых трещин. Майяри пальцем провела по привлёкшей её трещине, убедилась, что она не прямая, и почти успокоилась. Чтобы окончательно утихомирить вскинувшуюся мнительность, девушка подобрала под кроватью щепку и, запихнув её в щель, магией протащила в сторону окна, чтобы измерить глубину пустоты. Щепка вместе с кусочком её сил ухнула вниз, и Майяри ощутила, как вниз живота скатывается сердце.