Читать книгу - "Несгибаемый - Константин Калбазов"

Так вот, маузер и винчестер могли оказаться трофеями. Чего только народ не натаскал с фронта. А учитывая такую вольность во владении оружием, Петр не удивится, если у кого в сарае припрятан пулемет «максим» или, на худой конец, «льюис». И уж тем более в этих местах. Сибирь. Она даже в мире Петра несколько наособицу, а сейчас так и вовсе.

Тем не менее озвучивать свое мнение Петр не собирался. Кравцов уже достаточно давно работает судебным следователем, а потому прекрасно все это осознает. И раз уж не делает на это никаких скидок, то либо имеет к тому основания, либо у него в этом какой-то свой интерес.

– Вот что, Петр, езжай в усадьбу Игната, расскажи там все Марфе. Сейчас я заверю в секретариате постановление. Передашь ей и скажешь, что сани реквизируются на время следствия. Да не смотри так. Она все примет как надо. Обычное в общем-то дело.

– Да я не о том. Сани ремонтировать надо. Пробило главный паропровод, я на заплатке сюда доковылял. Обратно на такой времянке не поеду. В любой момент может все полететь к чертям собачьим.

– И сколько времени займет ремонт?

– Если в мастерских и при наличии материала, часа три.

– Хорошо. Я позвоню Павлу Игнатьевичу, чтобы они взяли на себя ремонт. А там уж Завьялов рассчитается. Как раз за это время соберусь да подготовлю людей.

– Гнать будем без остановок?

– Как на пожар. Если набредет волчья стая, там мало что останется.

– Ясно.

А что неясного. Надо срочно загонять сани в мастерские, а самому на боковую. Он ведь не железный. И без того сутки не спал, все гнал и гнал, понимая, что время раненого истекает. Петр ведь даже грамотную повязку наложить не мог и понятия не имел, как нужно обработать рану. Воспаление могло начаться в любой момент, а там и принять необратимый процесс.

Когда Петр подъехал к усадьбе, Марфа встретила его на крыльце, уже полностью одетая и готовая забраться в сани. Их запряг Ефим, дворовый работник Завьяловых. Он же устроился на козлах, чтобы править ладной и сбитой кобылкой. Как видно, Кравцов озаботился известить свою родственницу. Вот только как теперь быть Петру, совершенно непонятно.

– Марфа Кирилловна, у меня тут постановление насчет саней…

– Спаси тя Христос, Петруша. – Передумав садиться в сани, женщина подошла и трижды поцеловала парня, смочив его лицо горячими слезами.

– Д-да я-то чего. Чай, и себя спасал, – отчего-то смутившись и по-детски шмыгнув носом, ответил Петр.

– Кабы о себе думал, стрекача дал бы так, что с собаками не догнали бы. Насчет саней знаю. Иван весточку передал, пока тебя в полиции держали. Не надо никакой бумажки, бери и гони в мастерские.

– А-а-а…

– Жена Ефима дома, она покажет, куда все выгрузить. Сынок их поможет.

Раздав указания, женщина взобралась в сани, и Ефим тут же стеганул кобылу. Марфу сейчас куда больше занимало иное. Ее Игнат боролся за свою жизнь. Конечно, уповать в этом деле ему лучше бы на врачей, но кто сказал, что поддержка близкого человека ничего не значит?

С грузом управились быстро. А чего тянуть-то? Рухлядь – она ведь ничего не весит. А все золото уместилось в один туго набитый кисет из-под табака. Это летом Игнат Пантелеевич его возит мешочками, а нынче время иного золота, мягкого и невесомого.

Когда Петр подъехал к мастерским, там также все обошлось без проволочек. Тут же затянули сани в цех, и к машине сразу подступились Подводник и Макарыч, местная рабочая элита. Правда, перед этим очень даже уважительно поручкались с Петром.

Ну, насчет Подводника тут все понятно. У Петра с ним были вполне приятельские отношения. А вот что касается Макарыча, удивил. Он ведь хотя пакостей и не делал, а на Пастухова посматривал не без ревности. Как и бывает это между старыми признанными мастерами и молодыми да ранними выскочками, пусть и талантливыми.

И вообще, народ вокруг все больше с уважением поглядывает. Хм. Или вот с опаской. Обходят сторонкой. А то как же. Слюной брызгать да гадить по мелочи какому-то там новичку – это одно. А вот тому, кто за неполный месяц уже шесть душ загубил, – уже совсем другое. А еще поговаривают, что-то он там с двумя заболотнинскими подручными, на которых пробу негде ставить, не поделил. И ничего, живет себе и в ус не дует.

Хм. А быстро тут новости разлетаются. И это при отсутствии радио. Это насколько же народу тут скучно, если так-то стараются. Хотя… Петр-то уже часа два как въехал в город. Нет. Все одно быстро. А уж каково оно будет, когда радио заработает… Кстати, собираются вроде как запускать. Подбивают на это дело купцов, обещая им рекламу и манну небесную. И вроде как небезуспешно.

– Пастухов! – окликнул его заведующий мастерскими.

– Здравствуйте, Павел Игнатьевич.

– Здравствуй. Сам-то цел?

– Цел, слава богу.

– Вот и ладно. Иван Янович сказывал, что следственную группу ты повезешь.

– Больше вроде как некому, – пожав плечами, без энтузиазма ответил Петр.

– Ты когда в последний раз спал-то?

– Да сутки уж как без сна. Но ничего. Пока держусь.

– Ясно. Иди на проходную, выгони Авдеича на улицу, пусть продышится и косточки разомнет. А сам ложись отдыхать. Когда срок подойдет, тебя поднимут. Не то и сам сгинешь, и людей угробишь.

– Спасибо, Павел Игнатьевич.

– Дядь Петр!

– О, Митька. Как тут у вас дела?

– Нормально все. А у вас как? Не ранило?

– Нет. Обошлось.

– Дядь Петь, а как вы тех бандитов? – Глаза у парнишки горят так, что вот сейчас все бросит и побежит в тайгу искать приключения на свою пятую точку.

– Уж точно не одной левой, – покачал головой Петр. – А вообще, это все со страху.

– Как это? – не поверил юнец.

– А вот так, Митя. Жить захочешь, не так раскорячишься. Ладно, пойду я спать. Мне опять ехать, а я устал как собака.

Оккупировав топчан на проходной, выполняющей и роль сторожки, Петр мгновенно провалился в забытье. Словно в тягучий кисель нырнул. Странное дело, но ему даже сон приснился. Яркий, сочный, красочный и цветной. Вот только что именно ему снилось, не помнил. Да и не выспался, если честно. Поднялся как сомнамбула, голова дурная, гудит и раскалывается.

– А ты тут как? – искренне удивился он, увидев Аксинью.

– Митя прибежал, рассказал.

– А-а-а. Ага. Погоди. Я сейчас, – плохо соображая, как с сильнейшего перепоя, произнес Петр.

Затем разделся по пояс и выскочил на улицу. Найти чистый сугроб в окрестностях мастерских оказалось не так чтобы и просто. Но ему это все же удалось. Растирание холодным снегом подействовало благотворно. Из головы вмиг вылетела вся муть, и Петр сразу же взбодрился. Брр! И замерз. Начало марта ведь только.