Читать книгу - "Черный призрак - Владимир Лосев"

Впрочем, об этом сейчас ни в коем случае не стоило думать, так можно и смерть себе наколдовать, тем более что тигр остался, он так и лежал в паре метров от нас, чутко прядая ушами. От него исходил тяжелый звериный запах.

— Вы сейчас очень интересную фразу сказали, в ней есть ключевое слово.

— Я много фраз сказал, и, по-моему, каждая из них интересна…

— Погодите. — Профессор переводил свой задумчивый взгляд с меня на Дрему и обратно. — Вы сказали: «больное чучело»?

— Да, так оно и есть. Нормальное здоровое существо не может иметь такого запаха, да и выглядит ваш Дрема истощенным и усталым. Явно с ним что-то произошло. Если бы я верил хоть на грош в то, что вы говорите, то сказал бы — его покусало что-то из тумана. В моих снах он был другим — упитанным, сильным, кожа лоснилась…

— Что?! — Сергей Сергеевич сморщился, словно только что съел дольку лимона. — Да остановитесь вы, дайте сообразить! Итак, если верить вашим снам, то он был другим, а потом с ним что-то произошло.

— Это же сон, профессор.

— Да помолчите же вы, юноша! Я нас спасаю. Был здоровым, стал больным. А что делают больные животные? Правильно, ищут того, кто им может помочь. Известны случаи, когда на заимки к лесникам волки приходили со страшными ранами, и люди их выхаживали. Олени и лоси — это вообще обычное дело, они людям доверяют, бывает, даже детенышей приводят, чтобы им помогли. Если представить, что это правда…

Сергей Сергеевич остановился и полез в свою рюкзак, вытащил оттуда свою чудодейственную мазь и направился к Дреме, по дороге осторожно обойдя сидящего тигра. Зверь забеспокоился, перевернулся на живот и снова припал к земле, готовясь к прыжку. Не знаю, как профессор, но я испугался, когда эта кошка заворочалась, а еще больше, когда ветер донес до меня тяжелый звериный запах густой шерсти. Точно, во мне проснулась генетическая память. Ноги сразу стали ватными, а окружающее поплыло перед глазами.

Господи, что же со мной происходит? Такого не бывает! Надо открыть глаза и проснуться. Я ущипнул себя за плечо и яростно потер его, чтобы избавиться от острой боли.

— Надеюсь, я прав. Если этому существу известно о некоторых моих делах…

— Вы что, всякой нечисти здесь помогаете лечиться? — спросил недоуменно я. У меня по-прежнему не проходило ощущение, что происходящее нереально.

— Бывает, помогаю, когда могу. — Профессор как-то странно на меня покосился, и я понял: он действительно помогает всей этой нечисти, что здесь водится, и не хочет, чтобы об этом знали. — Попробуем, мазь у меня хорошая, многокомпонентная, можно сказать, адаптированная к существам с различным генетическим кодом.

Дрема взвыл и качнулся вперед, когда Сергей Сергеевич аккуратно стал наносить тонким слоем мазь по всему его телу, особенно стараясь намазать свисающие клочья кожи.

Зловоние ударило мне в нос, запах этот ни с чем нельзя сравнить, он был чужероден и ужасен. Тигр негромко зарычал и сделал пару широких шагов вперед.

Сергей Сергеевич даже не посмотрел на зверя, застывшего почти у его ног, словно того и не существовало. Впрочем, наверно, так оно и было. Это я ничего не мог с собой поделать, мне он казался ужасно реальным, не хуже кобры, которая снова появилась ниоткуда и поползла по стволу дерева ко мне. Дреме, похоже, не нравилось лечение, и он снова хотел нас убить. Впрочем, я его понимал, мне еще помнилось ощущение горящего огня на коже после профессорской мази.

Все происходящее еще больше стало напоминать нечто нереальное. Так не бывает. Это сон, бред, галлюцинация.

— Почему вам тигр, а мне кобра? — пробормотал я, больше для того, чтобы хоть как-то отвлечься.

— Вероятно, вы больше боитесь змей, а я тигров, один раз уже встречался с такой ласковой кошечкой, едва выжил, с тех пор панически их боюсь.

— Понятно.

Дрема неожиданно взвыл и рванулся от нас в сторону.

Я посмотрел на ствол дерева — змея исчезла, потом перевел взгляд на профессора — тот был задумчив и сосредоточен. Тигр тоже на глазах стал уменьшаться, через пару мгновений превратился в маленького ласкового котенка, который облизал маленьким розовым язычком сапоги у Сергея Сергеевича, а потом и совсем исчез.

Внутри что-то противно сжималось и разжималось, желудок бунтовал, сердце кололо. Страх никуда не ушел, он все еще прятался в моих внутренностях. Но мне определенно стало легче, тем более что и Дрема окончательно исчез, только еще едва слышался вдалеке его пронзительный вой.