Читать книгу - "Лето, пляж, зомби - Наиль Эдуардович Выборнов"

Если я отпущу ее просто так, то она определенно решит, что это победа. Нет… Нужно оставить ее. И перевести разговор в нормальную плоскость, расспросить о прошлом и прочее. Она, конечно, наверняка снова начнет играть в свою игру, но мне пока больше не хочется…

Хотя… Хотя, сука, хочется, пиздеть самому себе глупо.

— Ладно, — сказал я. — Оставайся, просто поговорим. У меня пиво есть, будешь?

— Вина нет? — спросила она, обернувшись ко мне. Она как раз натягивала на себя широкие тренировочные штаны. — Оно больше под обстановку подошло бы. Темная комната, мы вдвоем, свечей только не хватает.

— Если будешь ерничать, я тебя выгоню, — ответил я.

— Ладно, — хмыкнула она, тут же сменив тон на веселый, компанейский, и уселась на диван, так и не надев футболки. — Пиво, так пиво.

— Оденься, — сказал я.

— Что не так? — она подняла бровь. — Я думала, тебе понравилось.

— Блядь, Лика, — я не выдержал и в голосе прорвалась настоящая злость.

Сейчас чувство удовлетворения в моей головы было густой с ней замешано. Я был зол. Потому что дал слабину. Потому что понимал, что она совсем не тупая, и что ей от меня что-то нужно. Вопрос только в том, что именно.

А еще потому что понимал, что хочу еще.

— Давай нормально поговорим, без всего этого, а? — попросил я.

— Давай, — ответила она, вытащила из-под себя майку и все-таки как-то натянула.

Я натянул на себя трусы и штаны, застегнул ремень, после чего подошел к рюкзаку и забросил его на диван. Вытащил две банки пива «Крым», одну из которых протянул ей. Вроде светлое пиво, обычное.

Вскрыли свои банки мы одновременно, после чего она протянула мне свою и сказала:

— Ну, за знакомство.

— А это еще почему? — я усмехнулся.

— Ну не за первый минет же нам пить, в самом деле, — она улыбнулась, но увидев мое лицо, тут же сказала. — Шучу-шучу.

Я все-таки стукнул своей банкой по ее, а потом сделал несколько глотков. Пиво было сильно газированным и теплым, но легким и все-таки немного, но освежало. В общем-то, покопавшись в памяти, я понял, что это не самое плохое из того, что мне приходилось пить в своей жизни. Да и в нашей ситуации выбирать не приходилось.

— Рассказывай о себе, — сказал я.

— Почему я? — она посмотрела мне в глаза.

— А что я могу рассказать-то? — я деланно удивился. — Я не помню ни хрена. Считай, моя жизнь началась три дня назад, когда я очнулся в госпитале.

— Что, вообще ничего? — она прищурилась.

— Кое-что вспоминается, — я сделал еще глоток. — Помню, что воевал. Много. Был за границей, в джунглях. Африка и Южная Америка. Но без деталей, так, картинки. А еще помню, что у меня была БМВ.

— Бэха? — удивилась она. — Да, бабки у тебя, похоже, водились. Из тебя завидный жених вышел бы раньше. Хотя и сейчас ничего.

— Прекрати, — я нахмурился. — Лучше ты расскажи. Чем раньше занималась?

— Не поверишь, профессия у меня сейчас самая бесполезная на свете. Журналистка я.

Я сделал ещё глоток пива и посмотрел на Лику.

— Ну и чем же ты занималась? — я прищурился. Что-то подсказывало мне, что журналистов я не любил.Она усмехнулась, будто поняла мои эмоции. Хотя, может быть, так оно и есть на самом деле.

— Военным журналистом я была, Серёж. Не гламурщицей, — она провела пальцем по краю банки, отпила ещ. — Я не из говорящих голов, которые в студии сидели. Я ездила туда, где жопа. Войны, конфликты, бунты, перевороты. Ближний Восток, Африка, юго-восточная Азия. Снимали репортажи, писали статьи, брали интервью у людей, которые засыпали в одном городе, а просыпались в руинах. Ты знаешь, как это? Когда вся твоя жизнь сгорает к хуям за один день?

— Ты говоришь так, будто я всю жизнь в баре просидел. — я приподнял бровь.

Лика хмыкнула и махнула рукой.

— Не спорю. Ты явно военный, причем из спецуры, это заметно. Но знаешь, что самое интересное? Мы могли где-то пересекаться. Может, даже пили в одном баре в каких-нибудь ебенях. Бывало же так — после задания к нам в номера приходили русские, контрактники. Пили, смеялись, рассказывали истории. А потом на через неделю мы шли снимать, а их уже выносили в чёрных мешках.

Она говорила это спокойно, без пафоса. Да уж, похоже, что разбираться в людях я не умею. Сперва Артур, теперь вот Лика. Хотя раньше, наверное, у меня все проще было. Боевое задание, за спиной — товарищи, кругом — враги.

— И как ты в итоге оказалась здесь? — спросил я. — Местную войну снимали?

Она качнула головой, её улыбка исчезла.

— Местную войну не снимали, Сереж. На это строгий запрет был, говорили, что лично от Красавцева. Так что в новостях о ней в основном в уши ссали людям. А я… Тут бабушка у меня жила.

Я ждал продолжения. Лика сделала ещё глоток пива, откинулась на спинку дивана.

— Больная. Сердце, диабет, ноги. Старый человек. Ей нужна была постоянная помощь, лекарства, процедуры. Сперва она как-то справлялась, к ней сиделка заходила, кормила, обмывала, а потом… Потом совсем плоха стала. Как я могла её бросить? Потом попыталась вывезти, но никто не собирался брать её в эвакуацию. Говорили — нетранспортабельная. Оставьте её, мол. Идите сами. И даже никто из знакомых не помог.

Я кивнул. Не потому что понимал, я даже не знаю, есть ли у меня родственники, а потому что… Да хрен его знает. Наверное, просто не знал, что сказать.

— Она умерла?

— Да.

На несколько секунд наступила тишина. Лика смотрела в пустоту, взгляд расфокусировался. На секунду мне показалось, что она сейчас начнёт плакать, но нет. Она была другой. Те, кто видел слишком много, плакали не сразу. Иногда — вообще никогда.

— Врачей-то не стало, кроме тех, кто в военных госпиталях. Ей резко хуже стало, когда взрывы кругом, это тоже для здоровья не особо полезно. Ну и, сердце прихватило. А валить уже поздно было, началась эта история с зомби.

— А как так-то? — спросил я, поймав ее на несостыковке. — Яна говорила, ты с ней в фитнес-клуб ходила, она, мол, тренировала тебя. А