Читать книгу - "Вера и власть - Шервуд Смит"

Сделав лицо безразличным, Фиэрин сказала дипломатически:

— Обойду их еще раз.

Три часа спустя она с пульсирующими висками встала в очередь на транстуб. Она задержалась на два часа против своего обычного времени: в приюте все время возникали какие-то проблемы, и все добровольцы помогали их улаживать.

Стоя в толпе на остановке, она старалась не слушать разговоров, которые на сердитых, повышенных тонах велись вокруг нее, но вдруг услышала свою фамилию.

— ...и не одного Кендриана — их всех бы надо судить. Все рифтеры — проклятые убийцы.

Это они о Джесе! Фиэрин украдкой бросила взгляд на говоривших — это были две женщины-поллои неопределенного возраста, с лицами, побуревшими от ультрафиолетового излучения.

— Но те рифтеры, которые были с Кендрианом, помогли Эренарху.

— Так ведь недаром — они разграбили Мандалу! А он сидел и смотрел на это.

— Мисса! Он как-никак Панарх.

Вторая женщина смутилась:

— Я ничего не хочу сказать плохого про Его Величество, но их капитан — другое дело. Темпатка и должарианка в придачу. А эти маленькие выжигатели мозгов, которые всегда при ней? Говорят... — Заметив, что Фиэрин смотрит на них, женщина демонстративно отвернулась и понизила голос до шепота.

Расстроенная Фиэрин тоже отвела взгляд. Нервная обстановка портит ее манеры — но она уже не впервые слышит речи такого рода. Новости тоже раздувают роль рифтеров в войне. Зачем? В кого они метят — в Джеса, в Панарха или в них обоих? Она достаточно разбиралась в семиотике, чтобы понимать, что многозначность — самая сильная черта символических средств информации.

Со свистом сжатого воздуха подошла капсула, но когда ее двери открылись, взорам ожидающих представилась плотная человеческая масса, голоса из которой раздраженно оповещали, что места больше нет.

Кто-то один протиснулся к выходу, чуть не выпав на платформу, двое попытались влезть в капсулу. Один добился своего, несмотря на крики и ругань, другого, хилого юношу, выпихнули назад. Двери закрылись, и капсула исчезла. Юноша поднялся на ноги под злорадные ухмылки очереди.

Следующая капсула тоже пришла полная, но половина пассажиров вышла. Людская волна внесла Фиэрин внутрь. Сесть, разумеется, было негде. Люди сидели по трое на скамейках, рассчитанных на двоих. Фиэрин втиснулась позади сиденья, чтобы видеть ближайший экран с обозначениями остановок.

Кто-то толкнул ее так, что она чуть не перелетела через спинку и с трудом удержалась. К ней прижималась какая-то женщина — ее влажная одежда касалась руки Фиэрин, и разило застарелым потом. Фиэрин отвернулась в другую сторону и тут же вдохнула пряные запахи чьей-то недавней трапезы.

Фиэрин стиснула зубы, борясь с тошнотой и диким желанием пробиться к выходу.

Она не смела ни шевелиться, ни даже дышать. На Аресе уже случались драки из-за нетерпимости Дулу к давке, и были смертные случаи.

Еще четыре остановки, твердила она себе, закрыв глаза.

Держись. Держись.

И она держалась все эти остановки, хотя давление толпы еще усилилось и ее больно прижали боком к спинке сиденья. Только втянула в себя воздух — и напрасно, потому что ее сразу одолело удушье. «Здесь же дышать нечем!» — вопило все ее естество, вопреки доводам мозга.

Когда капсула остановилась снова, Фиэрин закричала:

— Выхожу!..

Она не успела устыдиться своего визгливого голоса: люди вокруг раздались и выдавили ее наружу, как содержимое пищевого тюбика.

Капсула сразу отошла, и Фиэрин врезалась в очередь ожидающих. Их тихие, музыкальные голоса привели ее в чувство — почти все здесь были Дулу. Двое-трое даже показались ей знакомыми, но отвели глаза, видя ее в столь плачевном состоянии.

Повинуясь импульсу, Фиэрин бросилась бежать и остановилась только в каком-то парке, перед недавно построенной Галереей Шепотов.

Медленно вдыхая свежий воздух, Фиэрин прошла прямо к скромному входу. Плющ и деревья полностью скрывали изящное здание из цветного стекла и зеленовато-серого сплава.

Она вошла, и прохладный воздух омыл ее разгоряченное лицо. Прислонившись к увитой плющом стене, она заставила себя дышать спокойно. Тианьги веяло успокоительными ароматами нижнесторонней ранней весны: дождем, лугом, облаками и распускающимися цветами.

И простором. Казалось, что она, снова выйдя наружу, увидит перед собой бескрайние горизонты планеты, а не замкнутые кривые линии онейла.

Тихий шепот позади побудил ее двинуться с места, и она свернула наугад на одну из дорожек, но та скоро уперлась в зеркало.

Фиэрин опешила, увидев свои растрепанные волосы, искаженное стрессом лицо и помятое платье. Взяв себя в руки, она выпрямила спину, распустила волосы, собрала их в прическу, вытерла ладони о корсаж и снова оглядела себя. С помятым зеленым платьем ничего уже не поделаешь, но серые глаза утратили свое дикое выражение, темные волосы лежали аккуратно, и смуглая кожа разгладилась.

Она отвернулась, и другое зеркало встретило ее светлыми бликами; с третьей стороны стена воды падала ниже ее ног. Свет, стекло, зеркала, мягкие перистые ветки висячих, оплетающих все растений вели ее в глубину лабиринта.

И всюду звучали голоса, идущие непонятно откуда. Вскоре Фиэрин перестала понимать, где на стенах отражения, порой умноженные хитроумными зеркалами, а где другие посетители, видные ей сквозь стекло. Снова повинуясь импульсу, она села на скамейку под цветущим деревом и прислонилась головой к мшистому стволу.

Импульс... Теперь она снова владела собой и могла разобраться в лабиринте собственных ощущений. Импульс? С каких это пор она стала действовать не подумав?

Да еще теперь, когда опасность подстерегает ее во сне и наяву... Недавняя паника вернулась, но Фиэрин сжала руки и поборола ее.

Действительно ли это импульс? Я с самого детства не действовала необдуманно — почему же теперь начала? Не раскинул ли кто-то незримый невод, чтобы привлечь ее сюда?

Мимо, шурша сандалиями, прошел один человек, потом другой. Фиэрин их не видела, но миг спустя на стеклянную стену легли цветные блики, и в зеркалах что-то отразилось.

— ...просто ужасна, — произнес женский голос непонятно откуда. — Кажется, она искренне верит, что интерес Джареда к ней продлится после прибытия курьера с Мориги.

Мужской голос язвительно ответил:

— Не печально ли, что кто-то еще пытается удержать Джареда бан-Ронеску?

Чуть ближе зазвучал третий голос, критикующий вечер, данный накануне Архонеей Хуланна. Фиэрин тихонько перешла через мостик над быстрым голубым ручьем, отвела нависшие ветки и снова уперлась в зеркала.

— ...Если новый Панарх захочет жениться...

— Забавно было бы посмотреть.

Прохладный лабиринт из стекла и зелени поглощал Фиэрин, угощая ее новыми обрывками сплетен. Однажды она даже забыла о своих проблемах и пошла следом за двумя молодыми людьми, говорившими о Тау. Но она свернула не в ту сторону, и голоса внезапно смолкли.