Читать книгу - "Скользящие души, или Сказки Шварцвальда - Елена Граменицкая"

Зазвучавший вновь голос водителя заставил ее вздрогнуть и встряхнуться:

— А почему Дизентис? Единственный интересный факт, который прославил это захолустье, — казнь полусумасшедшей женщины, лживо обвиненной в сношениях с дьяволом.

Маша задумалась. Он задал логичный вопрос, требующий прямого ответа.

«Опасайся людей, над их волей я не властна».

— Меня заинтересовала эта история. Гуляя по сайтам, я прочла, что там создан музей, посвященный казненной. Вот почему Дизентис. Не более и не менее.

Клайв наморщил лоб, но ответ, похоже, его удовлетворил.

— Тем не менее странное стечение обстоятельств, не находишь? Я заканчиваю книгу о последней шварцвальдской ведьме, еду в Базель к редактору, и вдруг на моем пути попадаются влюбленные голубки, идущие по следу той же особы…

— Эта случайность удивила меня не меньше! Это твой первый роман?

— Нет, уже третий. Первый был посвящен наследию викингов, рунным манускриптам, второй — жизни и смерти несчастной Мадлен Бове, одной из главных героинь скандального Луденского дела о сношении изнемогающих от безделья монахинь с демонами, а точнее с собственными духовниками, и, наконец, последний — исследующий наследие легенд и сказаний Черного Леса.

— Ты придерживаешься странной тематики. Словно тебя привлекают не только тайны, но и зло, притаившееся за ними?

— Темнота скрывает не одну загадку, там хранится множество сюжетов. Я привык стоять на границе Света и Тьмы. Будучи ребенком, всегда шел по краю тени от оград или домов, старался, чтобы лишь одна половина моего тела освещалась солнцем.

Вот и сейчас во мне уживаются две различные сущности — смешливого любознательного мальчика, ставшего привлекательным мужчиной (да-да, я знаю свои достоинства и охотно ими пользуюсь!), а с другой стороны — ангела, оказавшегося здесь по нелепой причине. Слышишь шелест плотно упакованных крыльев за моей спиной?

— Клайв, ты действительно шутник!

— Если бы…

Он вновь замолчал. Маша перевела глаза на мелькающий пейзаж.

Остался позади маленький город, название которого она даже не успела прочесть. Большой зеленый щит, показавшийся вдали, сообщал, что до Женевы не более пятидесяти километров. Треть пути была позади, а казалось, прошло не более получаса.

Борясь с новым приступом дремоты, Маша обратилась к хранящему молчание англичанину:

— Расскажи мне о своей книге. Почему ты едешь в Базель? Ты решил издать ее в Швейцарии?

Клайв улыбнулся:

— Потому что мне выгоднее напечатать ее именно там. Предприимчивые швейцарцы не упустят возможности при малейшем намеке на аутентичность истории заработать на ней деньги. Они боготворят свое прошлое, даже когда оно плохо пахнет. Почему я должен отказаться от выгодной сделки? Я издам ее в Базеле, и еще ограниченным тиражом — в небольшой печатне под Мюнхеном.

— Понятно. А о чем, собственно, книга? Она хроникальная, или это художественное произведение?

— Это далеко не хроника. Это история трагической любви нескольких людей. История жертвенности и самоотречения, мракобесия и тупости, алчности и неприкрытого разврата. И еще это притча о Холодном Сердце.

— Как у Гауфа?

— Почти. У меня остался черновик с готовыми сюжетными линиями, прописанными диалогами. Детализацию делал уже на цифре, там же два эпилога, да, именно так, две версии финала. Если хочешь, подарю тебе рукопись.

— Спасибо большое. Представляю, как это интересно.

Клайв широко улыбнулся:

— Не стоит преждевременной лести. Хочешь, прочту тебе несколько глав? Начало я помню наизусть.

— Ты сможешь его рассказать на немецком? Постой, я понимаю английский на слух, проблема только с диалогами. Можешь говорить на родном, только медленно…

— Тогда устраивайся удобнее, детка, и слушай сказку, которая началась далекой ночью 8 апреля 1664 года.