Читать книгу - "Предназначение - Сергей Фрумкин"

Он стал лихорадочно перебирать факты. Город взбунтовался… Он так и не смог дойти до тюрьмы… Теперь его везут к королю…

— Превосходно! — наконец решил юноша. — Теперь жизнь станет на свое место!

Горн вспомнил и дотронулся до кожи за ухом — прибор все еще пульсировал на прежнем месте:

— Нейрофоны? Их не извлекли?!

— Только перепрограммировали, — подтвердил Хонтеан, — Теперь браслеты-активаторы на руках новых Хозяев.

— Глупо! — мстительно сощурившись, улыбнулся принц. — Нейрофон — доказательство нарушения прав человека! Они здорово рискуют, отпуская нас с этими штуками!

— Ты и в самом деле думаешь, что Фаор окажет нам помощь? — спросил монах.

— Разумеется! — уверенно подтвердил юноша. — А у тебя есть сомнения?

— Есть, Горн. Он купил нас.

— Ну и что? Он ведь понятия не имеет, кого купил!

— Он заплатил деньги и приобрел тебя в собственность. Так не поступают, когда стремятся оказать помощь. Не понимаешь? Король Фаор знает о рабовладельческой станции. Короля Фаора устраивает, что полезных ему людей можно просто купить.

— На этот раз ты говоришь глупости! — наотрез отказался поверить Горн. — Я встречусь с Фаором и верну себе права наследного принца! И не пройдет и двух недель, как я вернусь на «Айсберг» с армией!

Целых три недели абсолютно ничего не происходило. Часы на стене отмеряли час за часом. Ночью свет гас, утром включался. Еда и питье появлялись на столе автоматически в строго определенное время. Мозг каюты позволял пленникам пользоваться самым минимальным набором развлечений. В его памяти имелось несколько виртуальных игр, сотня художественных фильмов, десяток образовательных программ. В распоряжение пленников предоставлялась ванная комната, но совсем маленькая, без бассейна и с архаическим душем на потолке.

Чтобы Горн не сошел с ума от бездействия, Хонгеан стал давать ему первые уроки. Монах заставил принца вспомнить каждую завоеванную на «Айсберге» победу и разложил руководившее юношей предчувствие на составляющие, понятные для его сознания. Случайные, казалось бы, события зависели друг от друга и следовали в строго определенном порядке. Горн был потрясен простотой этой логики, доступной каждому, кто посмотрел бы на свою судьбу, абстрагировавшись от прежних знаний. Принц пробовал бросать кубики — числа выпадали разные, но Хонтеан утверждал, что так даже и лучше: Горн не умел заглядывать в свое будущее, а поэтому мог бы навредить себе, если бы слишком быстро научился воздействовать на ход Провидения. Монах говорил, что комбинации цифр на кубиках подтверждают его правоту — Горн все ближе и ближе приближается к цели, которую преследовало его эго.

Наконец однажды в стене отворилась невидимая до этого времени дверь и офицер в форме Королевских Вооруженных Сил Инкрустара сообщил пленникам, что их ожидание подходит к концу.

— Приведите себя в порядок! — с торжественным видом распорядился гость. — Возможно, завтра предстанете перед глазами короля!

— Мы уже приземлились? — Горн стал вспоминать, было ли у него ощущение, что корабль шел на посадку. При изменении мощности источника внутренней гравитации обычно возникала неприятная легкость в животе, которую опытный человек всегда бы заметил.

— Я же сказал: завтра! — резко повторил гость.

— Чтобы завтра предстать перед королем, — объяснил Горн ход своих мыслей, — приземлиться мы должны уже сегодня, заранее.

— Мы приземлимся завтра! — отрезал офицер. — А его величество посмотрит на вас, когда захочет на вас посмотреть. Может, никогда, может, завтра. Если завтра — вы должны быть готовы!

— А что значит «готовы»? — поинтересовался принц, радующийся возможности пообщаться хоть с кем-то, кроме Хонтеана и Мозга каюты. — Вымыть себя до блеска и опрыскать духами?

— Болван! — выругался гость. — Разминай мышцы, вспоминай, как держать меч, — если его величество скучают, они могут испытать тебя, едва ты явишься пред их очи. Будет обидно, если умрешь от первого же удара — везем вас через четверть галактики!

— Испытать меня? — ошеломленно повторил Горн. — Король Фаор хочет сразиться с простолюдином?

На следующий день, к обеду, за Горном и Хонтеаном пришли двадцать солдат в военных скафандрах повышенной защиты. Пленникам надели наручники и посадили в грузовую секцию большого украшенного гербами бота. Сам барон Увергем прошествовал в пассажирское отделение, роскошное, как в самой дорогой частной яхте.

Через узкие окна принц и монах могли видеть огромный город, через который по спецкоридору стремительно мчался бот, охраняемый полицейскими катерами сопровождения. Город не имел ни конца, ни края как вдаль, так вверх или вниз. Многоярусная застройка и воздушный транспорт вынуждали адресовать дома не на плоскости, а в объеме, в трехмерной системе координат. Улицы делились на горизонтальные и вертикальные, а человеческое сознание вообще отказывалось ориентироваться в этом хаосе подъемов, спусков и поворотов.

Дворец короля Фаора полностью отвечал общему архитектурному стилю города — он висел в воздухе. По сути, это был не дворец, а космический корабль, построенный по индивидуальному проекту и производящий снаружи впечатление некой огромной каменной крепости, обнесенной неприступной крепостной стеной. Горну понравилась идея — путешествовать прямо во дворце, вместо того чтобы в каждой своей столице возводить королевскую резиденцию.

Под кораблем-дворцом открывалась километровая пропасть, над — слепило глаза светло-серое небо. Дворец Фаора был единственным зданием в городе, вокруг которого сохранялась не застроенная ни вверх, ни вширь пустошь.

Бот уверенно направлялся прямо в ворота — в шлюз, стилизованный под подъемный мост. Окна, через которые пленники смотрели наружу, погасли — какое-то время Горн и Хонтеан пребывали в полной темноте, после чего их ослепил яркий свет с потолка, а грубый голос скомандовал:

— Прибыли, выходите!

Бот стоял в большом ангаре по соседству с двумя десятками подобных ему среднеразмерных воздушных машин. На большинстве яхт и ботов светились голографические гербы — знаки принадлежности благородным особам различных королевских домов космоса. Горн всмотрелся, надеясь обнаружить герб своего отца, но тщетно — гостей из Веридора здесь сейчас не было…

Только взобравшись по бегущей лесенке на один уровень выше ангара, Горн понял, почему о главном архитекторе короля Фаора ходили слухи. Средневековая крепость снаружи, корабль по сути — внутри королевский дворец производил особо сильное впечатление. Под открытым насыщенно-голубым небом возвышался настоящий белокаменный дворец с золочеными шпилями и высокими башнями. Он раскинулся на холме и утопал в зелени парка. К холму подступал поросший травой и цветами луг, по которому были хаотично разбросаны несколько построек менее грандиозного, в сравнении с дворцом, вида. За холмом с одной стороны рос лес, с другой — разлилось живописное озеро.

Как бывший представитель самых высших слоев галактического сообщества, Горн видел в своей жизни много монументальных сооружений, соперничавших друг с другом в масштабности и оригинальности, но даже он вынужден был признать, что фантазия архитектора впечатляла. Во-первых, размерами. От лестницы, ведущей в ангар, где остался бот, до леса было никак не меньше пяти километров. Корабль-дворец не был станцией, он располагался в сердце планетарного города и никак не мог позволить себе неограниченные пространства для воссоздания натуральных ландшафтов в натуральную величину. Во-вторых, реалистичностью. Небо казалось бездонным, неоднородным по цвету. Границы между землей и небом, там, где должен бы выдать себя накрывающий экосистему купол, искусно скрывала каменная стена со сторожевыми башнями, словно та самая, что бросалась в глаза снаружи, из города. Под ногами росла живая трава, цвели живые цветы. Воздух наполняли естественные запахи и звуки. Над цветами порхали бабочки, жужжали пчелы, сновали птицы. Вдали паслись самые настоящие лошади — благородные скакуны с длинными ногами и пышными гривами. Самого светила видно не было, но пространство заливал солнечный свет, на лицах людей играли блики, а золоченые шпили дворца ослепляли своим блеском. В-третьих, центральный план панорамы — дворец — и сам по себе внушал уважение. Его белые высокие стены восхищали, наполняли душу светом, создавали ощущение сказки и пробуждали фантазии о рыцарской славе, с которыми рос каждый отпрыск мужского пола и королевской крови…