Читать книгу - "Чужими руками - Леонид Смирнов"

«Возвращение к жизни малоприятно. Уже совсем настроился, что отныне и присно дом твой — райские кущи, и на тебе!.. Пинком — обратно, в этот пакостный, полный мерзавцев мир".

Ну, если не судьба, если снова терпеть всякие безобразия, надо хоть что-то получить взамен. С паршивой овцы хоть кизяка кусок… Философский взгляд на жизнь приобретаешь, побывав там. Умиротворение отныне поселяется в твоей душе, а злость, обиды, зависть рассасываются без следа. Да, есть такое мнение. Но ведь врут, мерзавцы. Опять врут як сивые мерины.

Еще острее становится зрение: начинаешь замечать вокруг даже самые мелкие, незначительные гадости и мерзости. Еще тоньше обоняние и слух — само собой. Все равно что привык жить на полюсе, на льду спать, с белыми медведями в салочки играть — сидел и не рыпался. А теперь в,отпуске побывал на южном море: на песочке горячем валялся, с красотками жаркими дружил. Но вот вернулся в родные пенаты — и что? Невтерпеж. И холод, что до костей пробирает, и лед беспросветный, и медведи воньливые — все надоело хуже пареной репы. Кстати, не белые они вовсе, а желтые. И тут вранье…»

Документ 13 (из рассказа воскрешенного)

Над головой нависала какая-то махина. В первый миг Кнутсен подумал: сейчас упадет. Хотел откатиться в сторону, но смог только на бок перевернуться. Дальше — стена. И связан он был по рукам и ногам — крепко, профессионально. Не в путах дело — с ними бы спецагент разобрался. Дело в охране, что вокруг затаилась. Чуял он живых людей поблизости — целую толпу народа. Бдящего, а не дрыхнущего без задних ног. Черные дырки нацеленных дул Серый Лис за километр заметит — это у него в генах.

Значит, надо осмотреться и ждать удобного случая. Осмотрелся, сколько смог. Оказывается, нависала над ним лапа большущего льва — каменного, само собой. И вообще здесь было что-то вроде древнего храма — часть стен и статуй еще не обвалились, но вот-вот рухнут. С одной стороны виднелись щербатые ступени широкой лестницы, с другой — покрытая трещинами стена. В них пустил корни зеленовато-коричневый плющ. Трещали цикады, пиликали кузнечики, протяжно ухала на краю леса неизвестная птица. Пахло пыльной листвой. А если как следует принюхаться, можно различить запах пота и машинного масла. Здесь издавна обитают люди.

Радости, что живехонек остался, спецагент не испытывал. Потому что не помнил ни черта. Вернее, партизан, забравшихся в След, он с натугой вспомнил, а затем — полный провал. Поигрались на Бочасте с его памятью, порезвились. К тому же он теперь гол как сокол — и оружие отобрали, и спецсредства, и пояс с антигравом.

Минут десять пролежал Кнутсен — и никакого прогресса. Решил подать голос:

— Водички бы, братцы. В горле пересохло, — простонал на столичном диалекте дурного бочайского кос-молигва. Авось поймут.

К нему подошел человек в маскировочном костюме, расстегнутом до пупа, кроссовках «адидас» и пятнистой панаме. Черное лицо разрисовано бурыми полосами. В руках он держал маленький автомат с толстым Дулом. Этот тип первым делом пнул Кнутсена ногой, УГОДИВ по селезенке, затем харкнул зеленой жеванкой с острым запахом и лишь тогда заговорил:

— Ты-ы! Жалкое отродье! — он выплевывал слова вместе с остатками зелени. — Ты шпионил за нами! Кто тебя послал?! Говори! — И снова пнул — на сей раз по печенке.

Пинки были чувствительные, но Серый Лис отлично умел держать удар. «Что ответить ублюдку? — думал спецагент, готовясь к новым ударам. — Если б знать, какого ответа он ждет, можно поиграть…»

Ждал негр ровно десять секунд. Носок кроссовки ударил пленника под дыхало.

— Кто тебя послал?!

В голосе бочайца не было злости. Негр просто делал привычное дело — вел допрос в полевых условиях. И не стоило его злить: убить человека ему — раз плюнуть.

— Не бей! — всхлипнул спецагент. — Я все скажу… Это ойроцаты, — прошептал он, делая вид, будто находится на последнем издыхании.

Наглые ракообразные и в самом деле всюду совали свой нос. Им удалось протащить своего на пост Командующего карантинными войсками Лиги, и теперь ойроцаты чувствовали себя хозяевами Карантина. Впрочем, это они зря — в Лиге велась очень хитрая игра, и, скорей всего, Хорьх-Цатый окажется разменной монетой. Но вряд ли это нужно знать аборигенам.

— Что они забыли на Бочасте? — Негр почесал дулом автомата маслянисто блестящую грудь.

— След Моргенахта интересен многим, — дрожащим голосом ответил спецагент. Он продолжал играть, а тем временем незаметно освобождал руки. Но что это даст? — Вот ойроцаты и решили забрать «игрушки» себе.

— А ты — рачий прислужник, им помогаешь, — с угрозой произнес бочаец. За угрозой он пытался скрыть свой интерес. — Сейчас я отстрелю тебе ногу, и ты расскажешь мне все о раках, — предупредил он и повел дулом автомата, нацеливая его под колено пленнику.

«Сейчас выстрелит», — понял Серый Лис и опередил пулю. Оттолкнувшись руками от каменной плиты, он тараном связанных ног ударил аборигена ниже пояса. Взревев, негр отлетел на метр и рухнул на спину. Спецагент знал, куда бить.

Палец бочайца надавил на спусковой крючок. Автоматная очередь хлестнула по каменному льву, щер-батя его и без того корявую морду. Кнутсен оттолкнулся посильнее и вскочил на связанные ноги. Порвать ленты скотча ему не хватало сил, а распутать — не было времени. Изо всех сил спружинив ногами, Серый Лис сделал первый прыжок и под градом каменной крошки поскакал по храмовой площадке, словно участник дурацкого соревнования по бегу в мешках. Здесь был стоящий первый приз — жизнь.

Спецагент знал, что заранее проиграл гонку. Да, негр выпустил из рук автомат и катался по земле, держась за причинное место. Но десяток других аборигенов, следивших за Кнутсеном с первой минуты, никуда не делись. Он был отличной мишенью и до сих пор оставался в живых только потому, что смотревшие на него черные дырки стволов не начали плеваться огнем. Значит, он нужен живым. Но уж рубануть-то ему по ногам бочайцы непременно должны. Это по правилам.