Читать книгу - "Однажды я стала принцессой. Книга 2 - Плутос"

сердце тревожно забилось… Нет, она была похожа не на привидение, а на богиню ночи.

Ой. Да я сама так же выгляжу, наверное? Может, надо было хотя бы волосы собрать? Прости, что не пожалела твои глаза…

– Я вас не испугала?.. Ой!

Я смущенно заговорила, но тут же вскрикнула: Дженит бросилась ко мне.

– Принцесса!.. Это правда вы?

Мне стало крайне неловко. Она дрожала и смотрела на меня так, словно не верила своим глазам. Дженит приняла меня за призрака? Но она бросилась ко мне еще до того, как я успела ей что-то ответить. Решила действовать на опережение.

– Да, это правда я.

Глава 104

Услышав мой ответ, девушка широко раскрыла глаза. Ее рука, державшая мою, мелко задрожала. Но подождите! Почему ее глаза так заблестели? О-она что, плакать собралась?

– Ах, принцесса!..

– Кхе!

Не знаю, заметила ли Дженит мое волнение, но в итоге она все же расплакалась. А затем она с такой силой обняла меня за талию, что из меня с шумом вырвался воздух. Ах, э-это уже перебор! После чаепитий и переписки мы сблизились, но не настолько же!

Меня застали врасплох. Мне не то, чтобы было неприятно, но как-то не по себе. Я совершенно не знала, куда деть руки.

– Яд-думала…

Мне становилось все более неловко в объятиях Дженит. Я так и стояла с поднятыми руками, но, услышав, как срывается ее голос, посмотрела вниз.

– Я д-думала, что больше никогда вас не увижу-у-у…

На этих словах я замерла.

– Я узнала, что в-вы неожиданно пропали из дворца и…

– Я так боялась, что б-больше вас не увижу…

– Я так испугала-а-ась… и…

Она заикалась, и за всхлипами было трудно разобрать, что она говорила. Дженит крепко обнимала меня дрожащими руками, словно боялась, что я снова исчезну.

– У-у-у, хнык…

Я рассматривала ее какое-то время, затем тяжело вздохнула и опустила руки.

Пум. Пум.

Когда я мягко похлопала девушку по спине, она заплакала еще громче. Каждый ее всхлип бил мне по ушам, а затем растворялся в тишине ночи.

– У-у-у…

Мне было ее жаль. Если бы кто-то, глядя на меня, рассмеялся над моей жалостью, мне было бы нечего ответить. Я и сама это прекрасно понимала. Ведь девушка передо мной могла однажды вонзить мне нож в спину.

Но сейчас было что-то ужасно грустное в том, как эта четырнадцатилетняя девушка отчаянно плакала, словно я была ее единственной опорой. За последние три дня в Обелии я узнала, что графиня Розалия попала под камнепад, когда ехала домой. Она получила серьезные ранения и скончалась несколько дней назад.

Как ни странно, в последнее время происходило большое количество несчастных случаев, вызванных стихийными бедствиями. Особенно это касалось горных перевалов.

Я молча гладила всхлипывавшую Дженит по спине. Мне было не по себе от того, что я ее утешала.

Ведь в обычной истории ей не пришлось бы так плакать. По сюжету, она должна была попасть в императорский дворец сразу после дебюта, покорить сердце Клода и жить счастливо в окружении любящих ее людей. Весь роман задумывался исключительно ради счастья главной героини.

Но сейчас она стояла в темной комнате в поместье герцога Альфиоса и горько плакала. Наверное, из-за того, что переменная в виде меня изменила содержание книги?

– У-у-у.

В тихой комнате я отчетливо слышала каждый всхлип Дженит. Место на моей груди, куда уткнулась девушка, постепенно становилось все мокрее. Я поглаживала ее по спине и неловко обнимала.

«Прости, Дженит», – пробормотала я про себя.

В глубине души какая-то часть меня испытывала облегчение от ее горя. Ведь она так и не стала дочерью Клода на дебютантском балу и не представляла угрозу моему положению. Ведь именно я была его дочерью, и мной он так дорожил… И ее тетя, которая в будущем могла подвергнуть мою жизнь опасности, умерла…

– Я так рада…

Так что в какой-то степени хорошо, что сейчас в темной комнате плакала она, а не я.

– Снова с вами вот так встретиться… Так рада…

Я молча смотрела на залитый лунным светом потолок и слушала тихий слезный шепот. Очевидно, что Дженит считала меня сестрой. Потеряв тетю, она чувствовала облегчение, цепляясь за меня, свою самую близкую родственницу.

– Я тоже.

С одной стороны, я ее жалела, а с другой – даже сейчас подозревала ее.

– Я тоже думаю, что мне крупно повезло… – я скрыла свои эгоистичные чувства и с отвращением к самой себе утешала девушку, – …что я встретилась с вами сегодня.

Я не имела права обвинять герцога Альфиоса или графиню Розалию. Ведь именно я, выдававшая себя за Атанасию, была самой бесстыдной лгуньей, какую только видывал свет. С этой мыслью я обняла девушку крепче.

– Да. Это будет нашим секретом.

Почему-то Дженит засомневалась перед тем, как пообещать, что она никому не расскажет о нашей встрече.

– Вы еще навестите меня, как сегодня?

Она взглянула на меня… Кхм. От этого взгляда обиженного котенка мне стало не по себе. Почему у меня такое ощущение, что я рыцарь или волшебник, который должен спасти принцессу, запертую в башне? Мне вовсе не нравится, как это звучит!

– К-конечно.

Какая же я падкая на красивых девушек! Ужас. И все же я рада, что Дженит к концу моего визита перестала плакать и даже немного повеселела. Она не стала спрашивать меня ни о побеге из дворца, ни о магии. Видимо, решила, что у меня из-за этого могли возникнуть проблемы. Как бы то ни было, я была ей за это благодарна.

Эх, а ведь все так хорошо шло…

– Эй, красавицы. Если будете слушать нас, вам нечего бояться.

– Хе-хе-хе. Верно. Мы – одинокие мужчины, вы – одинокие девушки, и мы собираемся хорошо провести время. Вас двое, и нас двое. Идеально же, да?

…так почему теперь я должна была выслушивать этот бред?

– А-ати. Что нам делать?

Рядом со мной стояла Дженит и дрожала, как новорожденный птенец. Я вспомнила, как мы оказались в такой ситуации: бандиты загнали нас в темный переулок и гаденько смеялись.

Как это часто бывает, начало истории было донельзя тривиальным. Я рассказывала Дженит, что не могла вернуться в императорский дворец, поэтому все время бродила, где придется. Она удивленно воскликнула. Тогда я подумала: «Она, наверное, никогда так не делала!»

Я сама была такой же: жила во дворце, как цветок в теплице. Дженит же была заперта в поместье Альфиосов и не имела возможности покидать его по своему желанию.