Читать книгу - "Принуждение к любви - Александр Звягинцев"

[21]

Отец был не один.

Дверь мне открыл Александр Владимирович Панин, небольшого роста, но ладно скроенный мужчина с аккуратно подстриженными благоухающими усами. Выглядел он столь же начищенным и отглаженным, как и господин Литвинов. Но в его чистоплотности не было ничего от бросающейся в глаза порочности и самовлюбленности Литвинова. Это была опрятность и врожденная чистоплотность потомственного офицера, человека, убежденного, что в любой ситуации нужно и можно сохранить лицо и достоинство.

В свое время они начинали в Киеве вместе с отцом, но потом пути их разошлись - отец остался в прокуратуре, а Панина пригласили в КГБ. Когда страна, которой они приносили присягу, пропала во мгле истории, каждый по-своему отыскивал место в новой действительности. Отец продолжал службу на ниве законности, которая совершенно не вписывалась в идеологию народившегося в суете и разрухе вновь перевернувшегося государства Российского, а Александр Владимирович государеву службу покинул и вместе с другими дальновидными сослуживцами организовал некое агентство экономической безопасности.

Поначалу небольшое, оно разрасталось и разрасталось за счет бывших работников постоянно реформируемых спецслужб. Занималось агентство все больше разруливанием коммерческих споров. О его возможностях среди людей не слишком осведомленных ходили всевозможные легенды и слухи. Но я из своего опыта и разговоров с отцом знал, что возможности эти слишком преувеличены и мифологизированы. Агентство губила благотворительность. Им было трудно отказать своим бывшим коллегам советских времен, оказавшимся вдруг на мели и практически без средств к существованию. Но бывшие генералы и полковники, которых в агентстве становилось слишком много, плохо ориентировались в новых обстоятельствах жизни, не понимали, как надо действовать теперь. К тому же и связи их с новыми людьми в государственных органах стремительно таяли, потому как они не любили, да и просто не понимали друг друга.

В общем, агентству грозила типичная советская болезнь - вырождение, одряхление, закупорка вен… Но, к их счастью, в этот момент во главе его оказались несколько людей с фантазией, соображением, нюхом, но без советских предрассудков и догматов. Они сообразили, что участие в бандитских разборках не сулит теперь больших выгод. К тому же государство Российское каким-то очередным чудом и Божьим промыслом не рассыпалось окончательно в прах, а как бы из этого праха даже и восстало. И напрягши оставшиеся связи в верхах, агентство заключило некие договоренности с некими государственными органами. Оно при необходимости выполняет их заказы и деликатные поручения на альтруистических началах, а ему за это предоставляются либо гранты на выполнение аналитических разработок для того же государства, либо договоры со структурами, в которых есть государственное участие. И жить агентству с тех пор стало легче, веселее как-то.

Панин в большие начальники не лез, но дело знал, в советских шорах не задубел. За это его в агентстве ценили. Он довольно часто бывал у отца, когда ему требовалась какая-то помощь или совет, и, насколько я мог судить, помощь эта вполне неплохо оплачивалась. Несколько раз, когда я оказывался в поисках работы, Панин предлагал мне подумать об агентстве, но я пока отказывался - видимо, не прижало по-настоящему.

Отец с Паниным сидели на кухне за чаем с коньяком. Коньяка в бутылке оставалось лишь на самом донышке.

- Выпьешь? - поинтересовался отец. - Между прочим из Львова, самого что ни на есть центра оранжевой революции.

- Если это называется выпить, - хмыкнул я, критически оценивая уровень жидкости в бутылке. - А вы времени даром не теряли.

- Ты давай наливай, а то и этого не достанется, - сказал отец.