Читать книгу - "В двух шагах до контакта - Окна Тёмные"

краской. Потому вас, молодежь, так и перемешивают, гоняют с планеты на планету, чтобы не закукливались общества, не начинали самоизолироваться. Чтобы своими головами вывели способ объединить кучу идей, методов и учений в одну системы воспитания, для всех планет в единое человечество. А пока все имеют свои особенности, эти особенности можно отловить и нужно учитывать. У тебя к примеру отсутствует понимание собственности. А у твоей подружки — границы ее «я» размазаны. Для нее и скаф, и транспорт, и ты, и большой кусок базы — это она. А вот я не вписываюсь, поэтому мы так много спорим. А вот вы наоборот сошлись в отношении, она считает тебя частью себя, а ты не видишь границ.

— Ты утрируешь, — подала голос Настя, — Нет ничего такого.

— Да ничуть, — он усмехнулся, — Вот только за собой замечать особенности крайне сложно. Мне это удается от того, что общаться я учился уже в разумном возрасте. Таких как я не воспитывали, нас растили, вооружали и расходовали. Уцелел — отлично, меньше расходов корпорации. Программа распакованная из чипа и вперед. Когда ваши меня в порядок привели мне много чему пришлось учиться. Очень многому. А наработанный опыт хоть и не во всех ситуациях помогает, но приучает думать. Хотя тысяча двести четырнадцать способов штурма укрепленной позиции противника не помогут тебе подарить цветы девушке, но вполне позволяют рассчитать маневры подхода и отхода, да и шансы прикинуть, — он усмехнулся и замолчал.

— Это все равно не ответ, — сказал я.

— Это необходимые пояснения. Так вот, чтобы понять кто перед тобой, можно долго жить рядом, смотреть за поступками, наблюдать реакции. А можно расшевелить, раздраконить и когда разум уснет, задавленный эмоциями, из твоих глаз выглянут твои демоны. Вот они никогда не врут. Знаете все эти сказочки про всепрощение, очередные шансы на исправление и прочую милоту? Так вот, люди не меняются. Можно научиться жить в мире со своим внутренним зверем, но нельзя от него избавиться совсем, и стоит его разбудить, как ты станешь таким, какой есть. То основание, на котором выстроена твоя личность. Тот базис общества в котором ты жил. К чему ты готов и как будешь действовать. Приятного в этом мало, но ты никуда не денешься от самого себя. Каждый из нас несет в себе эти знания и своих демонов. А как и когда они вырвутся — не предугадаешь. Но их можно подсмотреть, угадать, и не трогать в дальнейшем. Вот для чего все это было. Теперь я могу понять общество из которого пришла она, так что больше этого не будет. Твой мир, Максимка, несмотря на внешний лоск и комфорт, не самое приятное место, и твоих демонов я бесить не буду, сожрут.

— Это не так, что-то ты совсем не так говоришь, — обескураженно произнес я, то что он говорил как-то в корне не соответствовало моим представлениям.

— Так. Просто ты живешь с этим всю жизнь. Возьмем например ваши игры, виртуалки, вы всегда боретесь против окружения. У вас нет персонифицированного противника. Вы приучаетесь просто убирать помехи на пути. А что или кто станет такой помехой — значения не имеет. Люди, роботы, животные, погодные условия — вы действуете с одинаковой методичностью и эмоциональностью. Отмахнулись, избавились и забыли. Да, но при этом против людей вы практически не воюете. Нет у вас этого в пропаганде. Наоборот, «Люди с людьми не воюют». Вот только упражнение на подавление огнем укрепленной точки подразумевает что на той стороне кто-то им управляет. А противопоставления человек-человек нет. Так что ты просто смахнешь меня с пути и пойдешь дальше. Даже не осознаешь этого.

— Вот такие вот пирожки с котятами, — пошутил он в своей манере после паузы, — Понятно почему мы ссоримся и ругаемся? Потому что мы слишком разные. Еще сколько-нибудь поскандалим, найдем точки соприкосновения и успокоимся. Настройки у нас всех такие, глобальные. Не бывает утопий, бывают комфортные антиутопии. И да, Настя, ты же собиралась в какую-то лабораторию заехать, забыла или на потом отложила?

— Точно, я совсем забыла, совсем ты меня заболтал вредный старик, — ответила Настя, — через два поворота направо до склада где блок автохирурга хранится.

— А за чем он тебе? У тебя же капсула есть? — не понял я и решил переспросить.

— Ты правда думаешь что я непонятный образец в свою кроватку положу? Или лично со скальпелем в его буторе колупаться буду? — спросила она меня. И тут до меня дошла вся глупость моего вопроса, действительно, заниматься с исследованиями нужно явно не в жилом блоке.

— Все. Понял, проникся, осознал, — скороговоркой пробормотал я смущенно.

— А о месте ты подумала? Как мы его потащим? Тут больше места нет, — вмешался Яков.

— Ерунда, — отмахнулась она, — Там погрузчик точно был, погрузите. Он небольшой совсем.

— Да как небольшой, — продолжал допытываться Подгорельский, — Все не меньше шести кубометров будет. Чтоб пациент целиком помещался.

— А, тогда понятно, — она рассмеялась, — Это вас слово «автохирург» в смущение вводит. Модуль лабораторного комплекса предназначенный для диссекции и аутопсии к хирургии отношение имеет крайне опосредованное. А за которым мы едем так и вообще маленький. У него рабочая камера всего в кубометр с небольшим, так что поместиться. А операционный модуль к биованне, которая и не биованна вовсе, называется совсем по мудреному, я и то не помню, а вы его и совсем, иначе как изнутри не видели.

— Тогда ладно, — согласился Яков Василич, — Вот только собирать его как будем, я с медтехникой как-то и правда дела не имел, тут ты права.

— Не переживай, я знаю, — ответила Настя, — А конкретно этот модуль так и совсем. Его совсем недавно демонтировали, хотели вместо него большего размера ставить, новую модель. Так что я его обратно соберу и подключу. Если конечно вы его пока грузить будете пару раз не ударите.

— А вот сейчас обидно было, — высказался я.

— А что? Сам же дал твоими глазами наблюдать как вы к выходу пробирались. Вы же ни одного контейнера аккуратно не положили как по инструкции положено, — тут же нашла к чему прикопаться она.

— А где мы тебе свободную площадку найдем достаточного размера, чтобы сформировать новый штабель? Лучше бы похвалила своего парня за героические пируэты с грузом в тесноте и по груде ящиков. Скакал, как юный горный непарнокопытный, даже от потолка пару раз отталкивался. Сам видел, — встрял Подгорельский со своим комментарием.

— И ты туда же. И с тем же. И сам такой. — перечислял я, придумывая подходящий по язвительности ответ, но как обычно ничего не придумывалось.

— А