Читать книгу - "Кровь и туман - Анастасия Усович"

зовёт Тая, который появляется сразу же, довольный, что его избавили от грязной работы, и велит ему заняться нашей машиной, но Бен не может позволить, как он сам выражается, «подростку ошиваться возле своей ласточки», а потому выходит на улицу вместе с Таем, не забывая прихватить ружьё и бросить на меня предупреждающий взгляд:

«Порядок?»

«Порядок», — киваю я.

— Сколько у нас осталось времени, прежде чем будет совсем поздно? — спрашивает Боунс.

Он заходит за прилавок, щёлкает по кнопкам кассы. Достаёт деньги из выдвигающегося лотка. Я слежу за тем, как он ловко пересчитывает их, цепляя каждую купюру тонким когтем.

— Меньше двенадцати часов.

— Хорошо.

Деньги Боунс прячет в сейфе, скрытом, в свою очередь, за пробковой доской, на которой представлены мелкие сувениры: магниты, значки, брелки-открывашки с изображением Дуброва. В этот город до сих пор наведываются туристы?

— Сколько ему лет?

— Восемнадцать.

— И что родители? Они в курсе вашего плана?

— Чьи? — уточняю я. — Мои или Ванины?

— Значит, его зовут Ваня, — протягивает Боунс.

Я киваю.

— Так вы поможете или нет? Я готова на всё, чтобы он выжил.

Боунс выходит из-за прилавка. Подходит ко мне ближе, останавливаясь в паре шагов. Суёт руки в карманы потрёпанных джинсов.

— Ты любишь его? — интересуется Боунс, чуть выгибая одну бровь.

От вопроса я теряюсь. Любовь. Я так давно не чувствовала ничего подобного, что уже даже сомневаюсь, существует ли она вовсе.

— Ваня мне почти как брат, — отвечаю я. — Он… он член моей семьи.

Боунс качает головой.

— Это моего вопроса не меняет. Знаешь, Слава, семейные отношения часто строятся на чём угодно, кроме любви. На доверии, например. Или на привычке.

— Как у Тая и Лизы?

— О, нет! — Боунс легко смеётся. — Только со стороны кажется, что они совершенно друг о друге не заботятся, но на деле у них просто свой странный способ сказать: «Я люблю тебя. И сделаю всё, чтобы ты был в безопасности». — Боунс замолкает, приподнимая подбородок. Мне кажется, он прислушивается к чему-то. — Тай давно простил Лизу. Да и Лиза, несмотря на свой уход, никогда бы по-настоящему не предала Тая. — Боунс вздыхает, и я понимаю — за этим вздохом скрывается целая история, которую мне никогда не посчастливится услышать. — Семейные отношения редко похожи на сказку, но от этого они не становятся ненастоящими.

Я думаю о Ване. Семья Филоновых, за всё то время, которое я могла с ней познакомиться, более чем напоминает мне сказку. А сказки должны иметь счастливый конец. С надеждой на лучшее будущее. И никаких смертей.

— Я помогу вам, — наконец Боунс произносит то, чего я боялась уже не услышать. — Только тебе придётся пообещать, Слава Романова, что ты возьмёшь всю ответственность за обращение на себя. Если что-то пойдёт не так… Мне нельзя в тюрьму, кроме меня у Тая и Лизы никого нет.

— Обещаю, — уверенно говорю я.

— Тогда нам пора. Время твоего друга и так на исходе. — Боунс слегка дёргает головой, и мне, должно быть, чудится, но я вижу, как волос на его лице становится больше. — Надеюсь, ты действительно понимаешь, на что идёшь, девочка.

* * *

Чтобы скрыть присутствие Боунса в стенах штаба, приходится изловчиться. Бен уезжает в штаб на машине, а я открываю прямой портал в медкорпус, но прежде чем позволить Боунсу через него переступить, решаю удостовериться, что помещение не содержит хозяев ненужных нам глаз и ушей. Мне везёт. Для подстраховки, я опускаю жалюзи на каждом из окон.

У Боунса будет всего пятнадцать минут, прежде чем система «почувствует» в нём врага. Действовать нужно быстро.

Я ещё раз перепроверяю обстановку. Прикладываюсь к двери ухом, вслушиваясь. Лишь небольшой коридор отделяет медкорпус от корпуса миротворцев. Случись что, первый страж появится здесь меньше, чем через десять секунд.

Я выдыхаю, справляясь с накатывающей волнами паникой, и возвращаюсь в портал за Боунсом. Когда мужчина оказывается в штабе, я замечаю, с каким беспокойством он озирается по сторонам.

— Всё в порядке? — уточняю я.

— Я был здесь единожды, — отвечает Боунс. — В другой комнате, той, что с камином.

— Гостиная, — киваю я. — Зачем вы приходили, если не секрет?

— Моя сводная сестра была добровольцем, и мне иногда было дозволено навещать её, — Боунс улыбается. Его рука скользит по жилету к нагрудному карману рубашки. Там явно что-то лежит, но Боунс не достаёт это на всесеобщее обозрение. Должно быть, что-то, что связывает его со своей сестрой.

Серебряный кулон на шее прожигает мою кожу. Я хотела снять его, но не смогла, и теперь он камнем тянет меня к полу.

— Где она сейчас? — интересуюсь я.

— Почила.

— Ох. Я не… не знала. Мне очень жаль.

— Спасибо, — кивает Боунс. Быстро оглядывает помещение. Его взгляд останавливается на двух точках: на Ване и Нине. В нашем разговоре я называла Ваню по имени, и Боунс знает, что спасти ему необходимо парня. Именно на него он и указывает: — Он?

— Да.

— Ужасно выглядит.

Откровенность Боунса можно понять. На Ване не осталось живого места. Он похож на плохо сделанный макет человека для тренировки по хирургии. Боунс подходит к койке, берёт карточку пациента, которую за прошедшее время Сергей успел наполнить новыми данными. Вид, с которым оборотень вчитывается в круглый почерк куратора миротворцев, наводит на мысли о том, что он не так прост, каким кажется, облачая себя в старую фланель, джинсы с высоким поясом на толстом кожаном ремне, жилет с многочисленными карманами и бейсболку с символикой какой-то спортивной команды.

— Как, ты говоришь, он до сих пор жив? — спрашивает Боунс, не глядя на меня.

— Помог член Совета.

— Член Совета? — брови Боунса ползут вверх. — Этот парень настолько важен штабу?

— Нет, — я качаю головой. — Важен мне. А я важна его временному спасителю.

Боунс откладывает карточку обратно на прикроватную тумбу. Взгляд, которым он одаривает меня в следующую секунду, нельзя назвать изучающим или заинтересованным. Это настоящий сканер, забирающийся под кожу и нервные окончания; чёрные зрачки то сужаются, то расширяются, давая больше или меньше места оранжевому сиянию. Непроизвольно, я дёргаю плечами.

— Тебе говорили, что ты очень похожа на Дмитрия? — спрашивает Боунс.

— Было пару раз, — подтверждаю я.

— Считается, что девочки, похожие на отцов, проживают счастливую жизнь.

— Смею категорически не согласиться.

Боунс ухмыляется. Распахивается дверь, к нам присоединяется Бен, который сообщает, что сделал кое-что, за что его, скорее всего, пожизненно будут отправлять на дежурства, но, по крайней мере, теперь нас не должны потревожить.

Я не могу быть благодарна ему ещё больше, чем есть сейчас.

Время словно замедляется. До самого конца, до момента, когда