Читать книгу - "Сингулярность 1.0. Космос - Максим Тихомиров"

– Ты ничего не путаешь? – усомнился отец.

– Больше того скажу. Наш водопровод – это искусственно созданная колония спящих вирусов! – сверкнула на него очами Лина. И тут же схватилась за голову, испугавшись собственных слов. – А мы эту воду пьём…

Кузьма Петрович задумчиво протянул:

– Теперь понятно, почему нас проткнуло. А то не сходилось – пики должны были скользнуть по кораблю, а не…

– И почему? – затормошила Лина зависшего деда.

– Микроб рефлекторно ощетинился, защищаясь, – такая масса на него прёт. И насадил грузовик на жгутики. Думаю, он тут давно, раз смог. За века усложнился настолько, что энергия, в нём сосредоточенная, стала способной на большую работу. Выплеснулся в нас.

– Хорошо хоть не взорвал, – пробурчал Боря.

– Дед, я не поняла, ты хочешь сказать – наша мозаика может проснуться? ожить?

– Не бойся, нас она не считает агрессивными.

– Пока. Пока не считает, – процедил командир.

– А ведь… если эти – эти! – стали такими… то что стало с людьми?

– Кто не смог противостоять и застыл – превратился в нечто изысканное, – «утешил» Лину дед.

– А кто смог? Люди ж всегда… противостоят.

Вопрос остался без ответа. Но все почему-то повернули головы в сторону океана.

– Надо поднапрячься, ребята! – подхлестнул народ командир. – Ускоряемся. Все слышали?

Свершилось!

«Двигатель, в основном, построен», – объявили экипажу создатели. И пригласили на «экскурсию».

Лина смотрела на хаотичный набор каких-то механизмов и ёмкостей – и в душе шевелилось недоумённое разочарование: разве сможет вот это недоразумение дотолкать тушу корабля до оболочки? Создатели верно расценили испуганный девичий взгляд и наперебой принялись объяснять… Поняла она лишь одно: они будут находиться рядом, контролируя и подтыкая вовремя палки куда надо. Что ещё больше её напугало: «Каменный век, блин!» Это ж надо, столько всего изобрела наука, а спасение – в колесе!

За сутки до старта запустили вспомогательный двигатель, который останется на планете, – он поможет подтолкнуть корабль и после этого отключится. Элементами этого двигателя были две ёмкости, выкованные из внутренних перегородок корабля. Под одной из них пыхал костёр, топливом для которого служили микробы. И очень неплохим топливом, несмотря на свой лохматый вид: сказалась улучшенного качества энергия, выплёскиваемая небольшими взрывами. И текло тепло от холодного котла к горячему, приводя в действие замысловатого вида механику, и вздувались опоры, отрывая грузовоз от поверхности – нужно было выскоблить дно, убрать цепляющие элементы, подложить «толкатели».

И вот он настал, решающий час.

Экипаж взошёл на корабль, задраил внешние люки.

На Лину возложили «важнейшую миссию» – разбудить остальных после аварии, если пуск окажется неудачным. Обложенную пружинными компенсаторами, её крепили к креслу сразу трое. Уже во второй раз крепили – первый был проверочный: сумеет ли она должным образом спустить рычажок, снимающий защиту.

– Линуля, – ласково глянул Борис и голосом, словно мёд сладким, проурчал: – Что ты будешь делать вечером, когда в Кроско прибудем?

– А тебе зачем? – отодвинул друга Олег. – Есть более… продвинутые предложения.

– А ну, отстаньте от девушки! – надвинулся на них обоих Марат.

Лина расхохоталась – громко, переливчато. Скрывая за смехом смущение.

– Я вас всех люблю, вы первые мои пациенты!

В кубрик заглянул дед. Дед? Мужчина в расцвете лет.

– Над чем веселимся, коллеги?

– Дед, а как мне тебя называть теперь? – перекинулась она на другую тему. – Дедом вроде бы… неловко. Ты ж такой стал…

– Так и зови – «дед», мне нравится, – улыбнулся он всеми тридцатью двумя зубами. – Марат, Олег, готовы? Идём на точку.

Обнял внучку, потёрся щека о щёку. И трое ушли к двигателю. Борис – в рубку: пилоты желали видеть радиста рядом.

Она осталась одна – закованная, не шевельнуться. Приказ. Миссия же…

Заворчал двигатель. Лина закрыла глаза. Всё хорошо, хорошо! Но почему поджилки трясутся, сердце стучит?

– Демон, миленький, отпусти нас! – пробормотала. – Я к маме хочу. И сестра у меня… и братик… Соскучилась – не могу… Отпусти, слышишь? Хочу их увидеть всех. Очень. Отпусти, будь другом! Обещаю тебе – вернусь. Пациентов привезу новых. А хочешь, я тебе песню спою?

И она затянула «проща-ай, люби-имый город» – негромко, почти не фальшивя, то и дело вставляя «пум-пум».