Читать книгу - "Карантин - Грег Иган"

Что же все-таки происходит, когда я сижу в прихожей, размазываюсь и пытаюсь – или думаю, что пытаюсь – подчинить себе поток случайных чисел, которые выдает «Фон Нейман»? Ничего не происходит? А может, вспыхивает невидимая война между миллиардами возможных версий того, кем я мог бы стать? Генеральные сражения за мод чистых состояний – за супероружие, дающее власть над действительностью? После схлопывания я вижу одну и ту же ситуацию – патовую, но баланс сил может меняться незаметно, и «голограммы» в моей голове записывают все новые ходы...

Мысль о том, что я вызываю к жизни такие варианты себя самого, которые действуют вопреки моему желанию и ненавидят то, ради чего живу я, невыносима. Я стараюсь прогнать эту мысль, высмеять, счесть абсурдной. Но даже если она справедлива – что из того? Как я могу повлиять на исход этих битв? Как мне поддержать те отряды, которые остаются в тисках мода верности – то есть остаются верными мне?

Понятия не имею.

Я бросаю возиться с «Фон Нейманом». Есть что-то в высшей степени двусмысленное в том, чтобы воздействовать на нейроны в собственной голове. На барахолке рядом с моим домом я отыскиваю электронный имитатор игральных костей. Вся машинка размером с небольшую игральную карту, ее сердце – крошечный резервуар с несколькими микрограммами изотопа, излучающего позитроны, окруженный двумя слоями детекторов. Все это заключено в герметическую коробочку и абсолютно нечувствительно, как уверяет меня говорливый голографический информатор, к природным и искусственным помехам – дело в том, что ни одно внешнее явление не может быть спутано с характерной парой гамма-лучей, возникающей, когда позитрон аннигилирует внутри устройства. «Но если джентльмен предпочитает модель, более восприимчивую к разумным аргументам...»

Я покупаю модель, защищенную от всяческих аргументов. Кости можно запрограммировать в форме любых многогранников. Я выбираю традиционную пару кубиков и трачу целый час на испытание машины. Ни малейшего отклонения от случайности нет.

На дежурстве, в прихожей, когда По Квай спит, я то размазываюсь, то схлопываюсь, стараясь заставить моих виртуальных двойников проникнуться общей целью, способной выдержать безжалостное расщепление на миллиарды версий. Настройку я снимаю, несмотря на мучительное ощущение вины перед По Квай. Слишком велик риск – неизвестно, какие осложнения может давать «Н3» при схлопывании. Пытаюсь утешить себя тем, что если Дети когда-нибудь разузнают о кощунственных исследованиях ПСИ, они просто взорвут здание, и никакая настройка тут не поможет.

Однако кости остаются скрупулезно честными.

По Квай начинает третью стадию эксперимента, новые измерения корреляций в ее мозгу. Понятно, почему Лу так раздражают все эти интроспекции, но, по-моему, ПСИ действует совершенно правильно. Я знаю, каких фантастических результатов могу – в принципе – достичь, но тем не менее бесплодно блуждаю в потемках, да еще подвергаюсь огромной опасности. А ПСИ перейдет к таким задачам, лишь полностью поняв устройство мода. Пусть это займет хоть десять лет, зато они будут действовать наверняка.

Мелькает мысль: может быть, именно такие люди и призваны разгадывать тайны истинного Ансамбля. Те, кто работает медленно, тщательно, строго, уважительно...

По Квай добивается успеха уже на второй день. Она довольна, но принимает это почти как должное. Она все увереннее обращается с модом, хотя механизм его работы по-прежнему неясен. Скоро ли это растущее чувство уверенности, чувство власти проникнет в ее сны – и отсечет все мои притязания?..

Я сижу в прихожей, глядя на взлетающие и падающие кости. Час за часом, десять раз в минуту. Перед моим мысленным взором постоянно находятся два меню – «Гиперновы» и программы анализа результатов, которую передал мне Лу через «Красную Сеть» при мимолетном рукопожатии. Это модификация той программы, которая использовалась в экспериментах с ионами.

Размазывание ВКЛЮЧИТЬ.

Кости брошены.

Размазывание ВЫКЛЮЧИТЬ.

Записать результаты испытания.

Под настройкой я мог бы без малейшего волнения повторять этот цикл до бесконечности. Но сейчас мое настроение скачет от взрывов энтузиазма к унынию, переходящему в отчаянную тоску, а после редких периодов блаженного автоматизма меня, охватывает особенно сильная ярость. Впрочем, может это и на пользу – как бы ни разнились между собой взгляды виртуальных «я», они должны быть единодушны в стремлении положить конец самоистязанию. А выход один – добиться успеха.

Впрочем, один ли? Чтобы принудить свои виртуальные «я» к повиновению, управление после каждого схлопывания должно переходить ко мне – такому, как я есть в данный момент. Но мод может с равным успехом воздействовать как на кости, так и на мое сознание. Как знать, не будет ли при очередном схлопывании выбрана та версия меня, которая просто махнула рукой на эксперимент. Или на истинный Ансамбль... При каждом размазывании, вместе с костями в воздух подбрасываются и правила игры. Надежда только на то, что с костями справиться легче.

Я прячу игральную машинку в карман за несколько секунд до того, как Ли Хинь Чунь приходит меня сменить. Пока я еду домой на метро, тестовые программы прочесывают данные, накопленные в моей голове, в поисках хоть каких-то намеков на отклонение от случайности. Под управлением «Фон Неймана» это занимает массу времени, и лишь когда я выхожу на своей станции, заключение готово:

<ОТКЛОНЕНИЕ ОТ СЛУЧАЙНОСТИ: НОЛЬ>

Как всегда.

* * *

Вопреки моим ожиданиям, на следующий день По Квай снова работает, и я должен дежурить в комнате 619. Ли объясняет:

– Она говорит, что теперь это ее не утомляет. Так что опыты можно не прерывать.

Стоя на часах, я предельно собран, будто пытаюсь загладить свои ночные грехи. Разговоры ученых выведены за рамки восприятия, я равнодушен и к успехам, и к промахам. «Н3» затаилась, готовая в любой момент отсечь непредвиденные отвлекающие факторы. Мое сознание отфильтровано до чистейшей созерцательности.

Через час По Квай выходит из ионной комнаты. Оказывается, вся сегодняшняя программа выполнена. В лифте я спрашиваю ее:

– Ну как дела?

– Хорошо. Сразу пошла полезная информация.

– Так быстро?

Она кивает с довольным видом:

– Мне кажется, я преодолела какой-то барьер. Теперь с каждым разом все легче и легче. Собственно, я-то ничего не делаю, как и раньше. Но впечатление такое, что размазанная По Квай освоила-таки «Ансамбль».

Освоила... Переспросить?! Незачем. Я прекрасно слышал, что она сказала, ошибки быть не может. Почему название мода никогда не упоминалось раньше? Наверняка запретила Люнь, причем так жестко, что это действительно запало в сознание.

Не вижу смысла отчитывать По Квай за ее промах.

За обедом она говорит только о том, какой однообразной стала еда. Я вежливо киваю в ответ. Мое терпение бесконечно.

Я сижу в прихожей. Слышно, как за стенкой ходит По Квай. Я раздумываю о том, что узнал, и о том, меняет ли что-нибудь это знание.