Читать книгу - "Мародерские хроники - Олег Кожевников"

— А можно я тоже буду называть вас — Батя, — вдруг спросил Василий?

— Ну, ты даешь, мужик, — воскликнул я, — мы, можно сказать, с тобой в одном окопе находимся, а ты глупые вопросы задаешь. Конечно, называй!

Он посмотрел на меня уже глубокими, проясненными глазами и с пафосом произнес:

— Знаешь, Батя, в эти, может быть последние минуты своей жизни, хочу сказать, я очень рад, что вас встретил. И пускай недолго, но я снова почувствовал себя человеком, а не какой–то там тварью. Поэтому не бойся, я не облажаюсь и не испугаюсь. За те чувства, которые вы все во мне разбудили, я с этими гадами буду драться голыми руками.

— А с этим, — он похлопал по гранатомету, — я им задницы на британский флаг порву.

После этих слов Василий занялся подводкой прицела, я направился на водительское место, а Валера встал вторым номером к Васе.

Мы с Сергеем договорились, что начинать движение будем после первой серии выстрелов гранатомета. Первоначально в разные стороны, чтобы окончательно уничтожить следы остановки нашего каравана, потом кленовым листом, как в автомобильных развязках, развернуться и выйти на нашу колею и уже по ней катить в город. Первым по колее двигается Сергей. В намеченном месте он притормаживает и отстреливает сани, потом там же должен был сбросить сани и я. Это место, которое находилось примерно метрах в шестистах от начала улицы, мы выбрали из–за того, что гладкая поверхность улицы здесь сжималась метров до десяти. По обеим сторонам от нее были высокие снежные сугробы. По–видимому, раньше в этом месте стояли какие–то магазины или палатки. Такие сложные пируэты движения были выбраны еще и для того, чтобы осложнить прицеливание по нам из орудий БМПушек.

Кстати, перед началом этой операции мы установили защиту от пуль и осколков в обоих вездеходах. В ГАЗоне закрепили вокруг водительского места несколько бронежилетов. В ТТМ, кроме развешанных по бокам кабины бронежилетов, уложили сзади этой большой кабины коробки, набитые всеми нашими книгами, а сверху это все придавливало четыре мешка с сахаром, последним запасом.

В момент выстрелов из гранатомета я внимательно смотрел на экран ноутбука, отслеживая там картинки, передаваемые камерами. Даже на них уже были видны приближающиеся аэросани. Когда они резко замедлили свою скорость, по–видимому, заметив нас, Василий начал стрелять. Я успел заметить, что одна граната точно поразила аэросани, шедшие в центре, потом вся картинка исчезла, скрытая снежным туманом, поднятым взрывами гранат.

— Вот же незадача, — подумал я, — на кой черт мы придумали такой сложный маневр выезда на свои следы. Ведь сколько раз, стреляя из гранатомета, видели эффект, производимый взрывами в снегу. При такой снежной завесе можно не бояться прицельного огня БМПушек. Можно было не мудрить, а спокойно развернуться и ехать в город.

Как бы подтверждая мою мысль, где–то в стороне раздались взрывы ответных выстрелов. Не став ждать продолжения, я тронулся все же выполнять обговоренный заранее маршрут бегства. Выехав на начало улицы, я опять остановился. К этому времени ребята уже перезарядили гранатомет.

— Васек, видишь, где там БМП, — крикнул я? — Когда их разглядишь, сразу долби, а я пока приторможу, нужно чтобы они заметили, куда мы поехали.

— Не боись, Батя, не облажаюсь! Только стрелять по БМП бесполезно, все равно этими гранатами мы им никакого вреда не нанесем.

— Нанесем, не нанесем, это неважно — зато разозлим и раззадорим, нужно чтобы они особо не размышляли, а сходу двинулись по этой улице. К тому же, гранатами подымем снежную пыль, и прицельно по нам они уже выстрелить не смогут. А пулеметами нашу блиндированную задницу они — хрен пробьют.

Спокойно постоять нам удалось всего лишь минуты две, потом раздались звуки выстрелов нашего гранатомета, и я сразу же двинулся в сторону уже отцепленных саней ГАЗона. Подъехав туда, приостановился и нажал выключатель — раздался негромкий хлопок, и я сразу же тронулся с места. Теперь у меня в мозгах была только одна мысль — быстрее спрятаться за полуразвалившуюся девятиэтажку. Все это время после начала нашей стрельбы я чувствовал себя мишенью у какого–то жестокого, спокойного и чрезвычайно опытного наводчика.

Как только заехал за угол дома и спрятался от грозящих нам пушечных снарядов, на меня напал форменный мандраж. Все тело и, особенно, руки начали трястись. Вот этими трясущимися руками я судорожно залез в бардачок и достал небольшую фляжку с эликсиром Дохтура. Потом зубами свинтил крышку, при этом уронив ее на пол кабины, и сделал два хороших глотка. Мои мозги взорвались, но прочистились, дрожь в теле куда–то пропала, а сам я начал адекватно мыслить. И первой мыслью, была благодарность Игорю за его чудодейственный напиток, который он, к тому же, раздал всем участвовавшим в операции, разлив его в имеющиеся у каждого фляжки, а новым нашим бойцам, в медицинские мензурки.

После того как эликсир окончательно усвоился, я развернул ТТМ и только тогда заметил стоящий около самого дома ГАЗон и недалеко от него Сергея, выглядывающего из–за угла на покинутую нами улицу. Крикнув ребятам, чтобы они тоже приняли по дозе эликсира и переставили гранатомет для стрельбы по ходу движения, я, захватив автомат и гранаты, вылез из вездехода и направился к Сергею. Когда к нему подошел и уже хотел немного потеснить Малого — раздались не очень громкие хлопки взрывов, а потом более слышные звуки выстрелов из автоматов и пулемета.

К этому времени, наступил самый пик воздействия эликсира на мой организм. Я ощутил необыкновенную легкость во всем теле, чувство неуязвимости и всемогущества. Поэтому даже не стал отодвигать Сергея, чтобы посмотреть из–под защиты на то, что там творится возле нашей засады, а, чуть не свалившись с лыж, буквально выпрыгнул метра на два вперед и встал в полный рост на открытом пространстве. Но ни одного выстрела в мою сторону не прозвучало — уже стрелять было некому.

Из обоих БМП валил густой черный дым, и, несмотря на то, что я находился от них метрах в трехстах, даже здесь чувствовался запах горелой резины и еще чего–то неприятного. Метрах в двухстах от подбитых броневиков стоял перекошенный на один бок, вездеходный УРАЛ, вот в том районе и раздавались автоматные и пулеметные очереди. Правда было слишком далеко и непонятно — продолжают ли отстреливаться выжившие быки, или это наши долбят на всякий случай по этой машине.

Быстро сориентировавшись, крикнул Сереге:

— Малой, давай, быстро двигай на ГАЗоне за мной и не вздумай высовываться поперед батьки в пекло. Держись метров на пятьдесят позади меня.

После чего направился к ТТМу. В моей голове созрело решение — использовать наши вездеходы как броневики. Подъехать поближе к поврежденному УРАЛу и с нашего вездехода оказать помощь ребятам. Все–таки мы были вооружены гранатометом и сидели под довольно толстым слоем железа, увешанного к тому же еще и бронежилетами. Когда я садился в вездеход, то прислушался — стрельба несколько стихла, теперь раздавались редкие автоматные и пулеметные очереди.

Когда я проехал мимо чадящих БМП, и панорама полностью очистилась от дыма, метрах в ста от скособочившегося УРАЛа, увидел лежащего в снегу Сашу, который резко крутил ладонью руки, показывая мне что–то. Я понял, что, по–видимому, нужно встать боком, загородив его от возможных выстрелов, что и сделал. После остановки, открылась боковая дверь, и в салон влез Саша. Не успев сесть, он сразу же накинулся на меня: