Читать книгу - "Близкие миры - Евгений Гаркушев"

– Ерунда какая-то… Хозяин не разбирается в технике, а продавец разбирается? Почему тогда продавец сам не откроет дело? Зачем ему работать на кого-то?

– Он не умеет воровать. Нет связей, наглости…

– А, понятно! Другой менталитет. Дальше! Мы отвлеклись от темы!

– И жил я совсем не так, как здесь. Был никому не известен и мало кому нужен. Потом меня перенесли сюда. В этот мир. Без моего ведома.

– Стоп! – приказал Шарп, ударив Николай дубинкой по рукам. Не очень больно, надо заметить. Или Давыдов уже начал привыкать? – Зачем тебя учили на математика, если ты не смог найти работу? Не хватало способностей?

– Я ведь уже рассказывал! – возмутился Давыдов. – Я очень даже способный. Математики не нужны!

– Почему?

Давыдов на мгновение задумался, за что опять получил удар дубинкой в грудь.

– Торговать было выгодно. Крутиться. Блат везде нужен. Чтобы деньги зарабатывать. А математика не нужна. Заводы остановились, фундаментальные исследования тоже.

– Почему?

Николай начал внутренне бурлить. Шарп сознательно запутывает его? Или действительно не может понять элементарных вещей? Впрочем, настолько ли они элементарны для того, кто не жил в эпоху накопления капитала, проще говоря, при бандитском капитализме?

– В стране произошли катастрофические изменения, – вновь пустился объяснять Давыдов. – Воровать стали многие и помногу. Растаскивать государственное имущество под видом эффективного ведения хозяйства. И теоретики нашлись, и практики. Некоторые считают, что это американцы развалили изнутри нашу экономику. Вызвали коллапс промышленности, обесценивание рубля.

– Хорошо, – не совсем понятно прокомментировал Шарп. – Просто отлично. С вами проблем не будет. Дальше.

– Но главное, конечно, воровство. Кто воровал, тот и жил. А что может украсть математик?

– Что?

– Я не знаю. Я ничего не мог. Поэтому жил на зарплату. Этого мало для того, чтобы сводить концы с концами.

– Как тебя доставили сюда?

– Прямо в моей комнате появилась симпатичная девушка. Приказала мне раздеться. И я потерял сознание. Очнулся уже в институте.

– Адрес института?

– Не знаю, – ответил Давыдов, за что получил дубинкой по рукам – на этот раз очень больно.

– Я и правда не знаю. На проспекте Стачки. Не помню номера дома. Да это почти открытый институт. Только охранник на входе стоит. Любой покажет. Зачем вам от меня адрес требовать?!

– Дальше.

– В институте мне сказали…

– Нет, не об этом. Какие различия между вашей глобулой и той глобулой, куда вы попали?

– Здесь люди живут богаче. Развивается наука. Производство не стало. Видели бы вы новую «десятку»…

– А в вашей глобуле производство остановилось? По каким причинам? Кризис перепроизводства?

– Экономика просто рухнула. Деньги обесценились. Молодые реформаторы порезвились.

– Это нужно взять на карандаш, – усмехнулся Шарп. – Смелых реформаторов, работающих в чужой стране, всегда нужно подкармливать. Всеми доступными способами.

– А старая элита тащила все, что плохо лежит. Что лучше – сохранить завод ценой в миллион или утащить с него пару тысяч долларов? Многие считали, что лучше тысяча в своем кармане, чем миллион в государственном.

– Как это верно! – довольно потер руки Шарп. Он даже забыл ударить Николая дубинкой, когда тот сделал паузу. И лишь через пару секунд потребовал: – Что же ты замолчал! Излагай! Такие приятные истории я могу слушать целыми днями!

– Америка стала доминировать в мире, – уловив настроение Шарпа, продолжил рассказ Николай. – Бомбит всех, кого хочет, не считаясь с мнением мирового сообщества. Не понравились югославы – разбомбить все их промышленные объекты с воздуха! Гражданские попадут под бомбы – их проблемы! И найдутся чиновники и сило вики, которые сдадут свое правительство, потому что предатели есть везде. Нужна иракская нефть – нет проблем1 Бомбежки, потом высадка десанта, подкупленная администрация, подачки населению – и нефть идет туда, куда нужно. Главное – никто и пикнуть не смеет. Только население кое-где шебуршится. В основном в странах старой демократии.

– Газом их, – злорадно подсказал Шарп.

– Так и делают. И газом, и водометами, и в тюрьму сажают. Впрочем, кому мешают демонстранты, да еще в Европе? А в самих Штатах пропагандистская машина работает так хорошо, что все население страны готово сложить голову за то, чтобы свергнуть неугодное отечественным нефтяным магнатам правительство далекой страны.

– А китайцы? На китайцев они нашли управу? – даже с некоторым придыханием поинтересовался Шарп.

– С китайцами сложнее. Их больше миллиарда. К тому же древняя культура Востока. Ее ведь нужно понять. Там не все на хватательных рефлексах. А тем, кто хватает, быстро обрубают руки. Поэтому китайцы пока живут, как им нравится…

– Везде свои проблемы, – горестно вздохнул Шарп.

В это время дверь открылась, и в комнату ввалились Джонсон, госпожа Игами и Бритый. Гололобый бандит держал в руках огромный пластиковый пакет.

– Доставили все, что нужно. Сейчас состряпаем лекарство, – пояснил Джонсон. – Пусть наш подопечный помолчит. А то язык потом сломает. Или слюна высохнет, сказать ничего не сможет и от огорчения сознание потеряет. А нам все же некогда. Каждая минута на вес золота.

– Хорошо, – кивнул Шарп Давыдову. – Отдыхай.

Несколько минут манипуляций со ступками, где перетирались таблетки, и колбами, которые Джонсон подогревал на спиртовке, и некий результат был достигнут. Госпожа Игами крепко сжала в руках большой шприц с мутной жидкостью и направилась к пленнику. Вид шприца не слишком понравился Давыдову. Закрадывались сомнения в его стерильности. Впрочем, стоит ли бояться заражения крови тому, кого застрелят через пару часов?

Впрочем, может быть, и не застрелят. Огнестрельного оружия у похитителей не было. Даже пистолет Николая Бритый держал где-то в складках одежды. А вот мечами они размахивали направо и налево и пленника, наверное, намеревались устранить с помощью меча. Откровенно говоря, слабое утешение!

Располосовав коротким кинжалом рукав рубашки, госпожа Игами совсем не по-девичьи вцепилась в руку Давыдова. Не слишком заботясь об ощущениях «пациента», она, не пережимая руки, с трех попыток нашла вену и начала вводить туда раствор. Привязанный Николай не слишком сопротивлялся. Во-первых, руками сильно не пошевелишь. Во-вторых, зачем дергаться? Пусть уж лучше делают внутривенные уколы при бодрствующем сознании, чем бесчувственному телу…

Действие полученного в полевых условиях «правдосказа» оказалось отнюдь не неприятным. Голова Николая неожиданно прояснилась, он даже почувствовал в себе уверенность. Помимо этого накатил сильный и неконтролируемый приступ язвительности. Хотелось немедленно сообщать присутствующим об их недостатках, причем Давыдов чувствовал, что это доставит ему огромное удовольствие.