Читать книгу - "Ядерная ночь. Эвакуация - Артем Рыбаков"

«Ну да, встали военные перед смешной дилеммой — или задыхаться от табачного дыма, или глотать радиоактивную пыль. Тут уж поневоле задумаешься, стоит ли следовать вредной привычке… И табак скоро не то что подорожает, а вообще… На вес золота будет. Хорошо, что я завязал!»

У кабинета Суходольского я по так и не вытравленной военной привычке собрался привести себя в порядок, но вовремя вспомнил, что на мне защитный костюм, и просто постучал.

— Войдите! — донеслось из-за двери.

— Подожди здесь, я скоро, — попросил я Камчатку и толкнул дверь.

— Доброе утро, товарищ генерал-майор!

— А, Василий! — Генерал поднялся мне навстречу. — Проходи, капитан, проходи… Как там в ваших краях? Больше никого не убил?

— Я же не виноват, Вячеслав Николаевич, что бандитов всяких к нам ветром приносит…

— Да ладно, всё в рамках и нормах. Готов к полёту?

— Так точно, товарищ генерал-майор!

— А напарник твой что же в коридоре мнётся, а?

— Так субординация… Молод он ещё по генеральским кабинетам рассиживаться.

— Ну, как сам знаешь. Твои люди — твои порядки. Я вот о чём поговорить хотел…

— Слушаю внимательно, Вячеслав Николаевич…

— Вы прикидывали, на каких основаниях собственность отчуждать будете?

— То есть?

— Ну, когда в походы ваши ходить начнёте. Понятно, что часть мы оформим как эвакуацию товаров и оборудования из заражённых зон, но ведь вы себе что-то брать будете.

— Будем, конечно.

— А вот прикинь, если хозяева объявятся?

— Хозяева чего? — не понял я.

— Ну, скажем, вошли вы в магазин, всё вывезли, а тут хозяин… Что делать будете?

— Если сможет доказать, что на самом деле это ему принадлежит, то оставим. И тут же предложим услуги по транспортировке всего добра в безопасные края, то есть к нам! Как с оружейным магазином сделали.

— Хитро, хитро придумал, ничего не скажешь! А с квартирой, например? Только не вешай мне лапшу, что твои по квартирам шарить не будут! — погрозил мне пальцем генерал.

— Лапшу вешать — это не по моей части. А с квартирами… — Я задумался. — Если там кто-нибудь живёт — даже не полезем, а пустые — вступим в права наследства… Как родственники по Адаму и Еве.

— А ты хохмач, капитан. Прямо цирковая пара — Клоун и Хохмач!

— Нет, это не шутки, Вячеслав Николаевич! Грабить я своим не дам, но за что-то с посторонними и повоевать придётся. Вы, товарищ генерал, о ЦНИИТочмаше[70]слышали?

— О Шипуновской «конторе»? Конечно, слышал! Я всё же летчик, а не кто-то там… А причём здесь это?

— А при том! НИИ и завод они кому принадлежат?

— Как кому? Государству!

— А как вы отнесётесь к тому, чтобы эту государственную собственность эвакуировать в безопасное место?

— Да зачем он нам сдался?

— То есть вы спрашиваете, зачем нам «Печенеги», «Валы», «Винторезы», «Гюрзы»… — принялся я перечислять известную мне продукцию предприятия.

— Я понял тебя — оружие они и вправду знатное делают!

— Вообще-то я не только оружие имел в виду, но и оборудование и оснастку. У нас есть транспорт, способный доставить туда группы захвата и рабочих, а обратно — всё взятое. А у вас лично, как и у командира «подсолнухов», — некоторые полномочия, позволяющие это сделать. Как вам идея?

— Богатая, блин, идея! Как марксизм, богатая! — после короткого молчания ответил Суходольский. — Но сейчас ответ не дам. Пока вы там над столицей кружить будете, мы всё с Михаилом Афанасьевичем обсудим… А пока иди!

— А ведь нам ещё и запчасти к вертушкам нужны, так что будем ещё и склады с заводами искать, и площадки, где бесхозные машины валяются.

— Да понял я! Понял! Иди, капитан! И ни пуха тебе, ни пера!

— К чёрту, товарищ генерал!

* * *

Торжокские к сборам подошли основательно — собрали всех членов десантной группы в актовом зале, раздали боеприпасы и сухпайки, потом представили командира десанта — майора Рыжкова. Молодой плечистый парень лет двадцати пяти пожал всем руки и дал команду на погрузку. Я только успел перекинуться парой слов со старым знакомым — прапорщиком Мирзоевым. Всех повели к запасному выходу из здания. Сразу за дверью была поставлена «Газель» со странным металлическим коробом на крыше, в которую быстро, но без лишней спешки мы и загрузились. Народу летело всего девятеро — по четыре бойца на каждый борт, плюс командир десантного наряда. Так что разместились в некоторой тесноте — солдаты с оружием и рюкзаками занимают места всё-таки больше, чем обычные пассажиры. Когда машина тронулась и мы выехали с площади, я тронул майора за рукав:

— Александр, а что на «маршрутке», а не на грузовике?

— Так она «ест» меньше и от пыли защиту обеспечить проще. Короб на крыше видал?

— Да…

— Напорная вентиляция. Там фильтры понапиханы, но, когда машина на скорости идёт, напора хватает, чтобы воздух внутрь заталкивать. Вот, — он показал на проем в потолке, забранный пластиковой сеткой, — здесь люк был. Прямо поверх него и поставили.

— Здорово придумали, надо будет на нашем джипе попробовать — не всё же кондей гонять, к тому же, где для него фильтры теперь брать, ума не приложу.

— Это да… — согласился Рыжков. — Я слышал, вы там чего-то искать будете?

— Искать потом — сейчас места отмечать, где что уцелело, — я продемонстрировал ему видеокамеру в чехле. — Снимем, ориентиры надиктуем и потом с визитом нагрянем.

— Кстати, капитан, я думал, вы посолиднее прикинуты будете…

— То есть? — Заход майора я не понял.

— Ну, про ваши подвиги я немного наслышан и, честно говоря, думал, что у вас оружия побольше будет…

— На фига нам много стволов? Мы же не войну там вести собираемся. Задача наблюдать.

— А разгрузки и прочее?

— Зачем? Пыль радиоактивную собирать? И потом, майор, ты давно в ОЗК бегал?

Рыжков смутился, стало быть, давно, может, ещё в училище.

— Вот! А я всю последнюю неделю только тем и занимался… — для убедительности немного преувеличил я. — И скажу тебе, Саша, удовольствия при этом не получил ни грамма! Ни хрена не слышно, плохо видно, хламидой этой за всё цепляешься… Магазин быстро поменять — и то проблема!

— Не сообразил, капитан! Извини! А что за банду вы в Медном отловили?

— Да один шибко вумный нашёлся… Заранее ко всей этой бодяге приготовился и решил, что можно себе ещё больше взять под лозунгом: «Слабые — не выживут!»