Читать книгу - "Когда сбываются мечты - Юрий Цой"

сношения с подчиненными и командирами. Понятие о военном лазарете я получил еще в бытность солдатом Советской Армии, когда неделю маялся в медсанчасти от подхваченной ветрянки. В своих способностях медикуса я с недавних пор не сомневался и был спокоен и уверен, что наладить госпитальную службу в далеком гарнизоне сумею без особых проблем.

Ехал я с большим караваном, который вез различные припасы для пограничных застав. Кроме того с нами двигались военнослужащие возвращавшихся на службу из отпусков и взвод новобранцев с одним младшим офицером. Естественно, тут же у «салаг» начались проблемы. То животы подхватит, то ноги натрут. Все как в моей далекой службе в рядах Советской Армии. Я вез с собой целый воз зелий и порошков, для пополнения гарнизонной аптеки, но использовал для помощи новобранцев арсенал своей личной аптечки и ресурс лечебной энергии внутреннего источника. Густые леса в конце долгого путешествия на границу сменились редкими перелесками и закончились бескрайней степью с редкими холмами. Рядом с крепостью расположился жилой поселок, а окрестные земли были возделаны и желтели готовыми к уборке зерновыми. Вполне мирное зрелище мне понравилось, как и отдельное здание гарнизонного лазарета. Комендант крепости не стал долго рассусоливать, и как кутенка кинул меня в объятия служебных забот. Выплывет — молодец, не выплывет — вытащим за шкирку и снова закинем. Вместе с помещением лазарета в мое подчинение перешли два военнослужащих почти преклонного возраста и четыре медсестры-санитарки. Так как мой предшественник меня не дождался, убыв по неизвестной для меня причине, в лазарете «загорали» несколько пациентов с самыми разными недугами. У одного был сложный перелом голени, а у остальных пустяки от которых я избавил буквально с одной процедуры. Поломанного пришлось усыплять и составлять вместе разошедшиеся кости. Естественно, справился и загипсовал ногу своей фирменной повязкой. Санитарки и санитары от такого подтверждения моей квалификации, сразу прониклись уважением к своему новому начальству, а некоторые даже принялись строить глазки, хе-хе…

Отдельная комната, готовая еда по расписанию и без, неспешная жизнь гарнизонного врача начала свой неторопливый бег. По собственной инициативе испросил разрешения у начальства и два раза в неделю отправлялся в деревню лечить всех и вся, чем заслужил большое уважение, бесплатные свежие продукты и недвусмысленные предложения местных красоток. Я пока крепился, но организм требовал свое и по утрам я почти был готов поддаться зову физиологии, но пока держалсялся, постоянно сравнивая «кандидаток» со своей Аленкой. В итоге делал вывод, что два уже неполных месяца — не такой уж большой срок и можно потерпеть.

— Господин лейб-медик! — Мое утреннее погружение в глубины мироздания прервала Глашка, одна из санитарок с неплохими формами и ревнивым мужем. — У нас раненный! Дозорные принесли!

В комнате-операционной лежал со стрелой в груди один из бойцов, выходивших с группой в дозор. А вокруг толпились мои «бойцы» и два сослуживца, доставившие раненного.

— Так! Что стоим⁈ Посторонние вон! Остальные по местам! Горячую воду и свет! — Я навел порядок и осмотрел молодого парня, пребывающего в бессознательном состоянии. Железо кольчуги, пробитое каленой стрелой мешало рассмотреть состояние внутренних органов, и я, не долго думая, разрезал ее вместе с поддоспешником своим «лазерным» скальпелем.

— Раздеть! — Выдал приказание, наблюдая внешние признаки состояния раненного воина. Дыхание прерывистое, пульс учащенный, повышенное потоотделение, цвет лица — в норме. Если уж не умер по дороге — значит, будет жить. Я был уверен в своих силах, пришив совсем недавно почти совсем отрубленную топором ногу одному безрукому крестьянину. Стрела прошила под углом брюшину и разбив нижнее ребро на спине почти вышла кончиком со спины выпятив бугром кожу. Кровь была, но в меру. Главная проблема была в дренаже брюшной полости, а в остальном ничего сложного. Влил в бессознательного воина с помощью трубки усыпляющее зелье и через десять минут приступил к операции. Разрезал на спине вздувшуюся кожу, освободив наконечник, отрезал часть стрелы с оперением и протолкнул стрелу вперед, вытаскивая скользкое орудие убийства. Вгляделся своим фирменным взглядом и прижег кровоточащие вены с помощью просунутого внутрь раны пальца, без проблем удлиняя луч «лазера». Теперь обработка «антисептиком», регенерирующим бальзамом, а дальше сшиваю дырки и заливаю все энергией жизни. С дренажем решил самым кардинальным образом. Обеззаразил один из катетеров и, аккуратно проделав дырочку в нужном месте на животе, вставил ее на нужную глубину. Примотал гибкую трубку бинтом к корпусу, а другой конец опустил в бутылочку из местной тыквы. Не очень эстетично, но — сойдет!

— Готово! Глашка! Зови санитаров и несите раненного в палату.

Я порадовался подвернувшемуся опыту и то, как я справился. Но через минуту моя радость погасла, когда я узнал подробности от вернувшегося в крепость дозора.

— Степняки идут! Селяне уже бегут в крепость. Говорят не простой набег. Будет осада!

К полудню вокруг крепости, насколько хватало глаз, сновали и разбивали костры вооруженные кочевники и их походные подсобники. Я поднялся на крепостную стену и прикинул соотношение сил. Если подкрепление не придет вовремя — нам конец… Констатировал я наше положение и спустившись, пошел разворачивать лазарет под будущий конвейер из нескольких операционных столов и вербовать дополнительных помощниц из спасающихся внутри селянок.

До вечера штурма не случилось, а к нам пришел только один раненный которому стрела пропорола руку выше локтя. За пару минут обработал рану и дал медсестрам зашивать. Пусть тренируются. Скоро им, как и мне придется туго…

Штурм разразился спустя два часа после рассвета с появлением у атакующих длинных лестниц. Видно эти изделия отстали от войска и, как только они прибыли, степняки двинулись в атаку. Полетели стрелы, затенив на время солнечный свет. Послышались крики раненных гражданских, не уместившихся под крышами домов и сараев. Затем грохнули крепостные пушки и битва началась! Буквально через пятнадцать минут вокруг начался локальный ад с потоками крови, криками, стонами от раненных, стекавшихся со всех сторон к нашему лазарету. Я подключил к мышцам энергию источника и подобно роботу принялся извлекать стрелы, заливать зелья и останавливать кровотечения. Медсестры следом зашивали, а санитары споро меняли заштопанных на новеньких.

Так продолжалось до самой темноты и когда я не обнаружил на следующем столе раненного, мышцы сами собой расслабились, потеряв подпитку от выпитого напрочь внутреннего источника, и я сел прямо на окровавленный пол, пытаясь дрожащими руками удержать заваливающееся тело. Это было жестоко…

Меня подхватили чьи то руки и понесли в мою комнату. Сознание посчитало свой долг выполненным и погасло, не дожидаясь возложения моей тушки на солдатскую шконку. Потом,