Читать книгу - "Мальчик с саблей - Иван Наумов"

Коровин взобрался в горку и вошёл в дом. Всё было именно так плохо, как он и предполагал. От роскоши резало глаза. Лейблы и логотипы с каждого предмета со всей ненавязчивостью впивались в мозг. Каждая комната была нафарширована новейшей техникой, расставленной по-дизайнерски – красиво и бестолково.

Начав общение с домом, Коровин быстро сполз на недоязык, состоящий из простейших команд. Терем старался как мог – но под глянцевой коркой псевдоинтеллектуальной системы скрывался несовершенный ржавый механизм обработки информации, устаревший лет на пятнадцать.

Коровин поиграл интерьерами. Было забавно смотреть, как тонут в полу диваны и тумбочки, ползают по стенам картины и плазменные панели, как из бездонных недр Терема выплывают на свет ранее спрятанные предметы. Действительно, любой конечный пользователь мог подобрать обстановку на свой вкус – раз уж даже строптивому Коровину удалось найти вариант интерьера, в котором со временем почувствовал бы себя уютно.

Но бобрисовское «не прёт» наиболее чётко отражало суть проблемы.

Терем закупал продукты с доставкой, стирал и гладил бельё, следил за чистотой в самом себе – но оставался устройством, сложным устройством, не способным даже на долю секунды показаться живым.

* * *

Программирование любого уровня – это всегда немножко шаманство. Без умения красиво раздувать щёки Коровин никогда не оказался бы там, куда его занесло сейчас. В широких креслах замерли, как кролики перед питоном, незадачливые вип-строители, возглавляемые Нилом Зеровичем, и пожирали Коровина взглядом.

По левую руку от главного барыги теремной индустрии сидел по стойке смирно хмурый тип в допотопном твидовом костюме, отвечавший за смету и обоснованно ожидавший тяжёлых испытаний. По правую – морщил переносицу круглолобый конструктор. Его редкие волосы были так прилизаны, будто он только что снял каску.

Ефим Бобрис, упакованный в чуждый его вольной натуре костюм с удавкой, скромно сидел в сторонке, поглядывая на Коровина невинным взглядом шестимесячного младенца.

С другого края разместился харизматичный разгильдяй, явно из дизайнеров – Коровин сразу признал своего. В тёмном мире эргономики и дизайна интерфейсов выживали только те, кому хватало твердости неустанно делать вид, будто ситуация находится под их непосредственным контролем.

Доклад Коровина был по-медицински жесток.

– Давайте без экивоков. Я вижу две проблемы! – сурово сказал Коровин, сложив из пальцев «козу» и предъявив её Нилу Зеровичу.

Тот забился в угол кресла.

– Первая – при разработке концепта вы изначально ограничили свою фантазию рамками имеющихся представлений о комфорте. Дорогой дизайн и эксклюзивные бренды – это прекрасно! Вы запрятали в шкатулку Терема столько замечательных сюрпризов… Но потенциальные возможности потеряны – ведь вы мыслите старыми категориями!

Коровин понемногу входил в раж.

– Возьмём, к примеру, шкаф. Шкаф – это унизительно!!! Вы вбухали в этот проект неимоверные ресурсы, привлекли лучшие умы во всех областях, включая смежные, использовали самые передовые разработки – и что? Зачем всё это? Кому нужен полуфабрикат? Строили цифровой дом – дайте же ему до конца стать таковым! Кликая по ссылке в Интернете, вы не интересуетесь реальным местонахождением странички с голой девкой! Так почему же, проектируя дом, вы заранее заставляете его будущего хозяина заморачиваться такими вопросами, как «где», «куда», «откуда"? Что за радость жить в доме, где нет ни одного постоянного предмета мебели, если нужно запоминать, где лежит свитер, а где – альпеншток!

Почувствовав, что вокруг сгущается недоумённая тишина, Коровин поправился:

– Или, скажем, ключи от вертолёта… Но это половина беды! Вторая проблема – вы даже не попытались одушевить Терем! У него мозгов чуть больше, чем у пылесоса. Ну, кто-нибудь из вас хотел бы жить в пылесосе?

– Вы считаете такое сравнение уместным? – Нил Зерович сморщился, как от боли.

– Куда уж!.. – констатировал Коровин. – Знаете, на что похож Терем сейчас? На бездушную машину, которая тырит ваши бюстгальтеры!..

Человек без каски сделал протестующий жест.

– …Без вашего ведома двигает стены, меняет мебель, покупает продукты! Сальери техногенного мира! «Бочонок амонтильядо» на цифровой лад! Здесь не станет жить ни один вменяемый человек!

– Что же делать? – человек в твиде совсем спал с лица. – Разработка обошлась нам в астрономические суммы, и ничто не предвещало…

– Менять интерфейс, – скромно сказал Коровин. – Такой дом должен стать заботливой нянькой, дворецким, секретарём – но для этого он должен хоть немного понимать вас. Не ваши дурацкие команды «Курицу разморозить!» или «Затенить окно в спальне» – а вас, вас самих. Я не скажу «почувствовать» – но проявить эмоциональный резонанс. Эмодом – вот сущность, которая будет адекватна величию вашего замысла!

Нил Зерович скукожился в своём кресле, как муха в гостях у паука.

– А для этого нужно, чтобы Терем едва заметно сопротивлялся командам – немножко, самую малость! – Коровин добрался до главного. – Те, чьё состояние… кто в состоянии купить подобное жильё, как правило, глубоко внутренне одиноки. Дайте дому поговорить с ними, стать собеседником, советчиком, друганом и наперсницей!

И обвёл взглядом застывшую публику.

– А ведь он – не дурак! – звонко воскликнул дизайнер, взмахнув руками.

Но восторженная реплика утонула без следа в гнетущем молчании остальных.

– Вы что же, хотите, чтобы программа перестала исполнять команды пользователя? – ошалело спросил человек в твиде.

– Ну как – перестала? – пожал плечами Коровин. – Нужно, чтобы имело место небольшое принуждение. Что такое диалог? Противостояние двух личностей! Раз нельзя превратить программу в личность, надо хотя бы сымитировать это.

– Программа, не подчиняющаяся пользователю, – это страшно! – трагически произнёс Нил Зерович.

Коровин обвел взглядом публику – с кем он вообще сейчас разговаривал? Неужели его вдохновенная речь прошла мимо ушей маленького заскорузлого неуча, без кивка которого ничто не может сдвинуться с места в этом проекте?

Другой бы отступил на пару доводов назад и попробовал заново штурмовать эту непробиваемую человекокрепость, но Коровин был не из таких.

Он подошел к креслу коммерсанта, опустил на подлокотники тяжелые кулаки и сказал:

– Я вижу, моему мнению здесь не доверяют…

Нил Зерович снизу вверх захлопал глазами на затмевающего солнце Коровина.

– Верю вам, как себе, – наконец промямлил он. – Иначе не дал бы карт-бланш!

– А я без карт-бланша вообще не работаю! – отрезал Коровин. – Как стоматолог. Все сначала терпят до последнего, а потом бегут ко мне. Сколько у нас времени?

* * *

Пять с половиной суток – срок долгий, только если маяться бездельем.