Читать книгу - "Жизнь и становление господина мага. Книга II - Юность - allig_eri"

Лысый здоровяк отряхивается от воды, поигрывая кулаками и мрачно усмехаясь.

— Что с него взять, он же тупой, — загоготал второй парень, сплюнув прямо в угол. Третий же начал обходить меня со спины.

— Ребята, я не еврей, — поднимаюсь на ноги, стараясь не беспокоить травмированную конечность, которая откровенно дрожала. Рука сразу нащупывает в кармане палочку, что даёт немного спокойствия. А дальше… начинаю говорить, ведь попытка не пытка, верно? — Я родился и живу в Англии, я англичанин.!

— Так по тебе же видно, — удивлённо хмурится лысый, — «еврейская шестёрка» у носа, вытянутое лицо, кучерявые и чёрные волосы. Думаешь, нас не учили вас распознавать?

Кажется, ситуация дрянь и похоже, придётся всё-таки применять магию. Что использовать? Думаю, отталкивающего будет достаточно. Это должно их напугать и заставить сбежать. Или всё же рискнуть? Очень уж не хочется встревать в драку! Отделают же до переломов, а ведь я даже не ев…

В груди резко похолодело и дело было совсем не в погоде. На лице стоящего передо мной лысого здоровяка на миг мелькнуло удивление и даже испуг, а над ухом прозвучал пышущий злобой голос:

— Из-за таких как ты, мой отец лишился работы, — это был тот парень, что заходил сзади он…

Руки слабеют, роняя палочку, голова медленно опускается ниже, позволяя глазам заметить, как из груди торчит кончик ножа. Дерьмо, как же глупо…

Заваливаюсь прямо на осколки стекла, что впиваются в лицо и глаз. Не чувствую боли. Ничего…

Дурацкая погода… дурацкая смерть… — губы дрожат, пытаясь собраться в улыбку.

Крики парней, орущих друг на друга отходят на задний план.

— Иви… — едва слышно произношу я, — ты обещала, что защитишь меня…

Глава 4

26 июня 1937 года — 26 июня 1937 года

Церковь «Темпл», Лондон

Эти шестеро мужчин не выглядели опасными. Они пришли в разное время и не показывали, что знакомы друг с другом. Однако после утренней мессы, когда священник собирался закончить, подошедший ближе парень просто приставил пистолет к его спине.

— Собирай всех в центр. Нужно кое-что обсудить.

С этих слов начался кошмар. Словно Сатана, злобно улыбаясь, обрушился на это святое место. Быстро и аккуратно собрав заложников, преступники вытащили из их группы вырывающуюся Кристи, а также ещё четырёх девушек — помоложе и посимпатичнее.

— Я ведь знаю тебя, — произнёс отец Дункан, указывая на молодого парня примерно двадцати пяти лет, подошедшего вместе с остальными преступниками, — причём с самого детства! Зачем ты этим занимаешься?

Мужчина отвернулся, почесав заросший небритый подбородок. В его голове царила сумятица. Действительно, для чего им эта церковь? Хорошая, католическая… да ещё и в центре города. Тут столько бобби, что…

Выстрел оказался неожиданным для всех.

— Что?! — махнул пистолетом лидер нападавших, — я отправил его на повышение, аха-ха-ха!

Люди дрожали, кто-то начал молиться.

— Что известно о напавших на магазин Формана с эзотерической литературой? — приставил ствол к виску настоятеля церкви один из преступников.

— Это случайность, — заговорил пожилой священник, — мы не хотели, чтобы так получилось, Бог велик, он…

— Конкретнее, — сильнее прижался пистолет к его голове, начав больно царапать кожу.

— Это были наши прихожане! Молодые люди из ближайших районов, самые разные! Благополучный средний класс… Они… — священник немного замялся, — да запали они на эту новенькую, вы сами посмотрите на неё! Будь помоложе, так сам бы приударил. А эта дура им и задвигает про власть божественную: что еретиков наказывают, а праведников вознаграждают, а там… слово за слово, и вот оказалось, что «Ангел Божий» в её лице вознаградит праведников — и тут у этих идиотов появилась цель! Это абсолютная глупость и случайность, мы выгоним её из нашего храма и не допустим такого больше, это…

Выстрел, и мозги священника растекаются по полу, окрасив в том числе и стену.

Это привело к новым крикам и ещё более горячим молитвам. Ситуацию отягчало банальное непонимание людей. Нападавшие почти не говорили, и их цели не были ясны.

Внезапно все преступники, собравшие заложников, будто дёрнулись, одновременно прикрыв глаза. А когда открыли, взгляд их был затуманен. Мужчины молча синхронно направили пистолеты, начав методично расстреливать прихожан и священнослужителей, пощадив лишь отобранных ранее девушек.

— Контрольный всем, и поехали, — повернулся старший, направившись к выходу. В его руках молча тряслась Кристи.

«Молоты» спокойно покинули заранее запертую церковь, а потом уехали из центра. Город продолжал жить.

***

— Здравствуй, моя дорогая, — сажусь я рядом с девушкой в одежде монахини, — как дела?

Кристи молчит, лишь молча льёт слёзы.

Посмотрев на неё, декларирую следующие строчки, читанные ещё в прошлом мире и внезапно возникшие в голове:

— «Ни ненависти, ни любви не питаю я ни к кому.

От веры отрёкся я, от мира ушёл во тьму.

Сижу в углу и курю индийскую коноплю.

Пусть — грех! Кто посмеет здесь придраться к греху моему?»

Её лицо наполнило непонимание, вызвавшее у меня волну смеха.

— Мне кажется, это немного подходит к нашей ситуации, верно? Ты отправила людей сжечь одно место, с которым у меня были связаны приятные воспоминания… А я в ответ уничтожил то, с которым были связаны твои. Обоюдные грехи, не так ли? По версии церкви, само собой.

Она продолжает молчать.

Жаль, я надеялся на диалог. Ловлю себя на мысли, что губы самовольно растянулись в улыбке. Плохо, Вольф, опять не следишь за лицом. Всё-таки придётся дать добро на ту операцию по чисто окклюментному контролю себя и лицевых мышц.

Ладно, нечего тратить время.

Проникаю в разум девушки, оказавшись в знакомом месте. Охо-хо, ну-с, как я и предполагал. Слишком сильные ограничения я поставил. Обстановка серьёзно поменялась, ведь теперь «ядром личности» стали именно закладки. Только не ровно и аккуратно, как, например, произошло у Синтии, а жёстко и хаотично.

Вокруг них словно нарос новый интерьер, начав подменять собой старый, который разваливался кусками. Вот только закладки генерировали идеи, что «всё нормально», поэтому там стремительно нарастал заменитель, обволакивая всё вокруг. Она… сумасшедшая, которая уверовала в «божественный свет», за который её подсознание восприняло магию и