Читать книгу - "Печать правосудия - Артём Кочеровский"

отдел на дно утащишь?!

– Я рекомендую вам, товарищ полковник, связаться со своими людьми в центре и поговорить лучше о том, как мы можем предотвратить войну. Не нужно искать легких путей, когда за ними стоят чужие жизни.

– Пошел вон! – Коломов показал на дверь.

– Зовите, если нужно будет обсудить ещё какой-нибудь важный вопрос.

– ВОН!

… … …

Шумякин закрыл дверь и услышал уже третье:

– Воооон!

В кармане завибрировал телефон – сообщение от Безликого. Информация нужна была как всегда срочно, кроме того нужно было поговорить с Майоровым и расспросить, что произошло в допросной.

Не успел Шумякин убрать телефон в карман, как тот снова завибрировал. Звонил незнакомый номер.

– Да.

– Подполковник Шумякин?

– Да.

– Добрый день, это Исаков из надзорного отдела.

Исаков, Исаков… В голове все перемешалось. Шумякину потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить про педанта и зануду, который проводил экспертизу Никите и, который имел личные счеты с Коломовым.

– Слушаю.

– Хотел бы задать вам пару вопросов по поводу Майорова Никиты. Насколько я знаю, вы его курируете.

– Верно.

– Я попробовал достать бумаги о нём, но очень удивился. Карточка в поликлинике только с семилетнего возраста, никаких упоминаний в роддоме о первичном силовом осмотре, потерянные листы из школьного дела.

– Обычное дело в наше время. Бюджетникам слишком мало платят, чтобы они хорошо делали свою работу.

– Понятно, – Исаков немного помолчал. – Может быть вы тогда поделитесь информацией о том, как обнаружили его способности?

– Он попал в ОБНИС за хулиганство. Разборки с местными малолетками, ничего серьезного, – Шумякин посмотрел по сторонам и отошел к окну. – Его взял патруль. Он слишком сильно сопротивлялся для парня своих лет без сформированной способности.

– Вы всех так проверяете на наличие предрасположенности к печатям?

– Нет. Удачное стечение обстоятельств. Нам спустили приказ – найти печатника, а этот парень случайно оказался в нашем отделении. Он рассеянный и с большим запасом сил. Верные признаки несформированного печатника. Вот мы и попробовали.

– Как удачно получилось.

– Точно.

– И вас не смутило, что у него нет никаких записей в личном деле?

– Товарищ полковник, мы работаем на улицах. Нам часто приходится иметь дело с недостатком информации. Если бы мы также сильно беспокоились о бумажках, как другие ведомства, то не нашли бы времени на преступников.

– Ясно-ясно, – Исаков помолчал, делал пометки. – Вы знали, что согласно статистике, каждый третий аппер подвержен той или иной степени рассеянности?

– Впервые слышу.

– И ещё вы сказали о большом запасе сил у Майорова. Вы её измеряли? Разве в вашем отделе есть соответствующий специалист и оборудование? Или ваши выводы сделаны исключительно…

– Исключительно на личном опыте, товарищ полковник.

– То есть, правильно ли я понимаю, что любой подросток, случайно оказавшийся в вашем отделении, с внешне заметным, но никак не подтвержденным увеличенным запасом сил, мог стать объектом для проведения экспертизы?

– Ну… вроде того.

– И первый же такой подросток прошел экспертизу?

– Получается так. Считайте это обнисовской чуйкой.

– Чуйкой, значит, – и снова пять секунд молчания. – Тогда такой вопрос, товарищ Шумякин: а у вашей чуйки есть конкретные фамилии или секретные документы, о которых я должен знать?

– Не понимаю о чем вы.

– Всё это выглядит достаточно странно, товарищ подполковник. Доверяя своей чуйке, как вы называете логику и предрасположенность к подсознательному анализу, который люди часто путают с интуицией, я могу сделать выводы, о статистически значимом отклонении наблюдаемых параметров. И в таком случае, я могу с полной уверенностью отклонить нулевую гипотезу, говорящую о случайности выбора, павшего на Майорова Никиту, а значит принять альтернативную гипотезу. Альтернативная гипотеза говорит, что случившееся не случайно. Что вы скажете по этому поводу?..

– Простите, товарищ полковник, но я сейчас занят.

– Угу.

– Это всего лишь болтовня по телефону, верно? Вынужден попрощаться с вами и бежать по делам.

– Сегодня болтовня, а завтра – показания под запись, – сказал Исаков.

– Всего доброго, товарищ полковник.

– До свидания, товарищ Шумякин.

Шумякин положил трубку, корпус телефона хрустнул в руке:

– Тебя ещё не хватало.

Глава 16. Первое дело

Признаться, я был удивлен увидеть своим напарником в патруле Соколову. В чистой и выглаженной форме, но теперь в штанах вместо юбки. Общий внешний вид от этого изменился не сильно. Молодые парни, как и прежде, врезались в урны и выходили на красный сигнал светофора, заглядываясь на сержанта. Вместо фуражки на голове у Соколовой сидела кепка с коротким козырьком, из которой сзади торчала тугая косичка. На этом её преображение не закончилось. К дубинке, чехлу для баллончика и наручникам прибавилась кобура. Берегитесь нарушители.

– Опаздываешь, – она посмотрела на часы.

– Стоп… а разве я не мешаю тебе развиваться как профессионалу?

– Не обольщайся, – он протянула наряд на патруль, где нужно было поставить подпись. – Я сказала Шумякину, что лучше напишу рапорт на увольнение, чем снова пойду в патруль с Агафоновым. Ты остался единственным свободным сотрудником.

– И всё же, что на счет моего низкого профессионального уровня и провокаций?

– Я разберусь, – она взяла подписанную бумагу и положила в карман. – За мной!

В этот раз маршрут отличался от привычной безопасной ковровой дорожке по центру. Не сильно, но хоть с намеком на предстоящую работу. По плану мы делали крюк к рынку, а затем возвращались в центр через набережную.

– Значит, ты попросила у Шумякина не ставить тебя с Агафоновым? – снова завел разговор я, когда стало слишком скучно топать по городу.

– Да.

– В сложившейся ситуации ты могла не просить, а требовать.

– К чему это ты?

– Не пойми ничего такого, – я предусмотрительно поднял руки. – Но учитывая твою слабость к рапортам… Богдан заслужил. Разве за такое поведение ему не светит, если не увольнение, то хотя бы строгий выговор?

– Я ничего не писала и писать не собираюсь.

– Вот как?

– Кажется, ты так ничего и не понял, Майоров, – она развернулась и посмотрела мне в глаза. – Думаешь, мне есть дело до этих детских разборок с Агафоновым?! Поверь, ничего страшного с моей самооценкой не произойдет после одного шлепка по заднице.

Я опустил глаза и проверил – в порядке ли её задница. Всё было очень даже хорошо.

– Алё! – она щелкнула пальцами у меня перед лицом. – Меня беспокоит, что сотрудники всё меньше обращают внимание на формальные вещи, вроде закона, устава и прав. Ты можешь считать меня занудой или ботаншей, но сейчас это именно то, что нужно ОБНИС. Если мы продолжим делать вид, что устав и присяга – пустые слова, то очень скоро ОБНИС превратится из самой влиятельной силовой структуры в организованную преступную группировку. Я написала рапорт на Агафонова,