Читать книгу - "Охранитель. Мятеж в империи - Константин Назимов"

– Мля! – выругался, как только увидел, что одна наша бронемашина дымится на поле.

– Из пушки накрыло, – пояснил рядовой, который поддержал мою речь не так давно.

– Наши потери, не считая экипажа и людей, – кивнул в сторону подбитого танка, точнее, того, что от него осталось.

– Пара царапин! – улыбнулся поручик, поглаживая приклад автомата.

– Следует до подбитой машины прогуляться, осмотреть там все, вдруг кто уцелел, – говорю, понимая, что шанс найти выживших стремится к нулю. Боезапас рванул, а ведь если бы он не сдетонировал, то от прямого попадания снаряда из полевой пушки, находившиеся на борту могли не пострадать.

– Сделаем, ваше высокопревосходительство, – ответил рядовой Смегов и спрыгнул на землю.

– Возьми еще с собой пару человек, автоматы собери, – мрачно приказал я, понимая, что живых там нет.

Солдат как-то растерянно на меня посмотрел, а поручик уже рядом с ним встал и мой приказ подтвердил:

– Есть, собрать автоматы!

Ну, не может рядовой взять с собой поручика и трех подпоручиков. Странно, что он вообще в такой компании оказался.

Офицеры с солдатом устремились бегом к подбитой бронемашине, а к нам подъехал второй танк и из люка показался капитан Жермеев:

– Иван Макарович! Какие дальнейшие указания?

– Будем прорываться в резиденцию, – обозначил я финальную точку нашего маршрута. – Надеюсь, защитники еще держатся.

Честно говоря, в этом у меня никакой уверенности. Если против нас применили пушки, то и резиденцию могли разнести по кирпичику. Надежда только на то, что такой захват власти не воспримут даже свои соратники. Как ни крути, а всем хорошо известно, что простого люда прислуживает императрице много. Получится, что огонь откроют и по своим декламируемым лозунгам (прислуге в резиденции). Мятежники ведь ставят во главе угла «угнетенного» жителя империи, которого собрались освободить из так называемого рабства.

Продолжить разговор мы не успели, на нас в атаку пошли верховые и заговорил пулемет в моей бронемашине, который поддержали спрыгнувшие офицеры и солдаты с брони второго танка. Атака захлебнулась, офицеры и солдат Смегов вернулись, принеся четыре автомата и подтвердили, что никто не выжил.

– В живых никого? – мрачно спросил я.

– Нет, ваше высокоблагородие, – тяжело вздохнул поручик и уточнил: – Там все сразу полегли, взрыв оказался мощным.

– Оставшееся оружие не нашли? – уточнил я.

– Не стали брать, кроме магазинов, – ответил поручик. – Автоматы искарежены и из них уже не выстрелить.

Мы въехали в столицу, баррикады на своем пути преодолеваем без проблем, только в разные стороны щепки летят. Городские улицы преобразились с тех пор, как я в Москве жил и работал в худшую сторону. Такое ощущение, что дворники объявили забастовку, а все кому не лень кидают мусор себе под ноги. Уже около самой резиденции императрицы, нас попытался остановить какой-то отряд эсеров. У краснобантовых один пулемет, десяток винтовок и дурость в головах. Как на танк можно идти, скандируя: «Власть эсерам!»? Несколько коротких очередей из автоматов и бортовых пулеметов разогнали атакующих. А вот батарея пушек, установленная перед забором, за которым непосредственно и находятся осажденные, меня расстроила. Пустые ящики от снарядов, гильзы – уже вели обстрел из пушек по зданиям и сооружениям на территории резиденции. Этому свидетельствует и горящие здания. Неужели не успели? Построенные укрепления, в которых находились защитники, пусты и разрушены. Странно, что никого не наблюдаем и даже возле орудий нет ни солдат, ни офицеров.

– Стоп! – даю указания Анзору и вылезая из люка прислушиваюсь.

– Стреляют, кто-то сопротивляется ожесточенно, – подсказывает подпоручик.

Действительно, слышу, как несколько пулеметов захлебываются, выпуская длиннющие очереди. Доносятся и винтовочные залпы, вторят им револьверные выстрелы. Бой идет в глубине резиденции, возможно возле главного здания, стоящего буквой пэ.

– Ходу! – занял я свое место.

Анзору не потребовалось уточнений, бронетранспортер раздавил пустые ящики и устремился в ворота, которые сорваны с петель.

Еще раз подтверждается моя теория, что танкам в этом мире пока нечего противопоставить. Даже всего две машины, внесли резкий перелом на поле боя. Эсеры осадили здание, за ними численное превосходство и у держащих оборону защитников императрицы время шло на часы. Их бы сопротивление сломили, не подоспей мы. Один раз я выстрелил из пушки в скопление грузовиков, которые привезли подкрепление революционерам. Следом сразу же зазвучали автоматные очереди с брони танка и их поддержал подпоручик, прильнув к пулемету. Анзор продолжает движение пугая видом броневика эсеров и разгоняя тех. Нам потребовался час, чтобы отогнать мятежников. На самом деле, возможно и меньше, на часы не смотрел.

Автоматная стрельба стихла, подпоручик тоже перестал стрелять из пулемета, и я уж было забеспокоился, что у нас закончились патроны. Но нет, сам не вижу никого из атакующих.

– К главному входу правь и развернись по направлению откуда может последовать атака, – сказал я своему водителю по совместительству.

Большие двери оказались заколочены изнутри, кто-то крикнул, чтобы входили в окно и выкинули пару стульев.

– Кому расскажу – не поверят, как в резиденцию императрицы входил, – усмехнулся себе в усы старый солдат и перехватив поудобнее автомат взялся за спинку стула устанавливая тот перед окном. – Ваше высокопревосходительство, дозвольте мне первому, хрен ведь знает, как они отнесутся к нашему появлению, – заявил он мне, заметив, что я взял второй стул.

– Иван, не спеши, – дернул меня за рукав Анзор. – Он дело говорит.

Ответить я не успел, подошедший подпоручик взял «мой» стул и оказался внутри резиденции, последовав за рядовым Смеговым.

– У машин оставить несколько человек, для охраны и возможного отражения атаки, – приказал я капитану Жермееву.

– Будет сделано, – широко улыбнулся мне тот и спросил: – Иван Макарович, виктория ведь?!

– Капитан, вам ли не знать, что выигранное сражение еще не является победой, – пожал я плечами. – Можно радоваться, но не расслабляться.

Мы забрались с Анзором в здание резиденции. Н-да, стена вся в пулевых отметинах, светильники разбиты, на дорожке пыль и осколки.

– Ай да сукин ты сын! – широко улыбаясь, с перебинтованной головой, направился ко мне Еремеев, на которого мои офицеры направили автоматы.

– Петр Евграфович! – кивнул я. – Очень рад встрече.

– А я-то как рад, – обнял он меня никого не стесняясь. – Иван, ты словно палочка выручалочка! Гм-м, простите великодушно, ваше высокопревосходительство, это все от контузии и ранения, – резко отпрянул он от меня.

– Ваша радость – бальзам на мои мозоли, которые набил в бронемашине, спеша к вам, – отмахнулся я, крепко сжимаю руку своего первого учителя в этом мире. – Ранения, надеюсь, не опасны? – посмотрел на его перевязанную голову, через бинт-то проглядывает кровь.