Читать книгу - "Надежда победителя - Дэвид Файнток"

Тот испуганно залепетал:

– Простите, сэр, я… Я вошел, увидел, что вы сидите здесь, и не мог сразу сообразить, что делать… Простите, сэр.

– Ты должен становиться по стойке «смирно» независимо от того, смотрю я на тебя или нет! – орал я.

– Так точно, сэр! Есть, сэр!

– Как ты сказал, твоя фамилия? Стриц? Это ты, дерзкий щенок, посмел поднять руку на гардемарина?

– Так точно, сэр!

– Если бы мы были на корабле, я бы тебя… Знаешь, что бы я с тобой сделал? Вольно! – Я заткнулся и вышел вон из казармы.

Стюард налил нам кофе и вышел из конференц-зала. Я обвел взглядом собравшихся вокруг стола офицеров. Это было мое первое совещание в Фарсайде.

– С чего начнем? – спросил я.

– Раньше мы начинали с вопросов снабжения, – подсказала сержант Обуту.

– Хорошо. Так и сделаем.

Лейтенант Кроссберн включил свой карманный компьютер и, поглядывая на экранчик, начал доклад:

– С провиантом дело обстоит плоховато. Несмотря на мои регулярные звонки в Лунаполис, поставки задерживаются. Поскольку урожай наших залов гидропоники недостаточен, мы должны получать свежие овощи из Лунаполиса каждую вторую неделю, но нам не дают их вот уже два месяца. – Кроссберн умолк, ожидая реакции.

– Продолжайте, – сказал я.

– Вы не собираетесь принимать никаких мер? К вашим просьбам в Лунаполисе прислушаются.

Еще чего! Выполнять указания Кроссберна?! Пошел он…

– Разве в наших хранилищах мало запасов?

– Вполне достаточно, но…

– Тогда позвоните в Лунаполис еще раз, – резко перебил я. – Что еще? Кроссберн стушевался:

– Рабочие жалуются на гардемаринов, мол, захламляют служебный коридор банками из-под напитков.

– Мистер Паульсон, проведите разъяснительную беседу со старшим гардемарином Кином, – приказал я.

– Есть, сэр.

– Подробный отчет о положении дел со снабжением я переслал вам две недели назад, сэр, – закончил доклад Кроссберн.

– Ладно, почитаю. – А скорее всего, едва взгляну на него. Я перевел взгляд на старшего лейтенанта Паульсона. – Что у нас с системами жизнеобеспечения?

– Ничего нового, сэр, – доложил он. – Все системы работают нормально. Учебная станция временно законсервирована.

– Когда туда отправят кадетов?

– Через три недели, сэр. Первыми полетят кадеты сержанта Хиллмана.

– Когда вы собираетесь осмотреть станцию, сэр? – вклинился Кроссберн.

– Через день-два. А что?

– Я спросил об этом лишь для того, чтобы знать, к какому сроку подготовиться.

Уважительная причина, обругать Кроссберна было не за что, а так хотелось.

– Следующий, – сказал я.

– В этом месяце успеваемость кадетов слегка превысила среднегодовой уровень, – доложила лейтенант Нгу Бьен, заведующая преподаванием теоретических дисциплин. – В общем и целом все нормально, особых трудностей нет.

– В самом деле? – удивился я.

– Да, сэр.

– Хорошо. Тогда совещание закон… – В этот момент сержант Обуту вежливо кашлянула, явно собираясь что-то сказать. Я предоставил ей такую возможность:

– Слушаю вас, сержант.

– Извините, что перебила, сэр, но мне показалось, что вас заинтересует не только средняя успеваемость, но и некоторые подробности.

– Это входит в ваши обязанности, сержант? – спросила лейтенант Бьен, вперив в сержанта леденящий взгляд.

– Нет, мэм, – внешне спокойно ответила Обуту, но я заметил, как у нее под столом сжался кулак.

Я понял, что оказался меж двух огней, и пошел на хитрость:

– Вы сделали совершенно правильное замечание, мисс Бьен, сержант Обуту исполняет обязанности секретарши и не должна вмешиваться в ход совещания без достаточных на то оснований. – Мисс Бьен обиженно поджала губы, но тут я небрежно бросил:

– Кстати, мисс Бьен, раз уж зашла речь о подробностях… Вы готовы дать информацию об успеваемости по отдельным предметам?

– Да, сэр. Конечно, готова. – Покраснев, Нгу Бьен включила свой карманный компьютер.

Пока она искала нужный файл, я встретился взглядом с секретаршей, незаметно ей подмигнул и тут же перевел глаза обратно на Бьен.

– По навигации, сэр, – начала свой доклад лейтенант Бьен, – лучше всех успевает кадет Алишия Джонс. На втором месте Джеренс Бранстэд. Не справляются с учебной программой два кадета: Арнвейл и Стриц. По истории самые высокие оценки имеют кадеты Бенгхади, Гувир и Боланд, а самые низкие – Кил Дрю и Кевин Арнвейл.

– Дрю? Где-то я уже слышал эту фамилию.

– Это тот самый, который случайно разбил кадету Эдвардсу стекло шлема, – напомнил Паульсон.

– А… – протянул я, – вспомнил. А Кевин Арнвейл дружил с Дастином Эдвардсом. Давайте посмотрим их оценки за последние три месяца.

Оказалось, их успеваемость резко снизилась после гибели Эдвардса.

– Такое бывает, сэр, – комментировал Паульсон. – Со временем подтянутся.

– А если нет?

– Тогда их придется выгнать. Не слишком ли просто?

– Перерыв, соберемся через два часа, – объявил я. Вернувшись в кабинет, я полчаса размышлял, потом вышел в приемную поговорить с сержантом Обуту.

– Почему вы заострили вопрос об успеваемости кадетов? – спросил я.

– Мне не понравилось, что лейтенант Нгу Бьен говорила только о средних показателях, словно речь шла о машинах.

– Только это?

– Видите ли, сэр, хотя воспитание кадетов не входит в мои обязанности, я иногда говорю с ними о том о сем; порой они изливают мне свои души. Возможно, потому, что я женщина, а им так не хватает материнского тепла. Однажды я шла по коридору, когда Кил Дрю мыл пол.

Я остановилась, поговорила с беднягой. Это было спустя два дня после гибели Эдвардса.

– Понимаю, как ему тяжело.

– Очень тяжело! – воскликнула Обуту. – Кил убит горем. Он разрыдался и долго не мог успокоиться.

– Вам удалось его утешить?

– Такое горе быстро не проходит. Я говорила с ним в тот же день вечером, потом еще два раза.

– Вам надо было идти в психологи.

– Боже упаси! Знаете, сэр, в Академии с кадетами обращаются как со взрослыми, а они ведь еще дети. Многим подросткам здесь трудно.

– Знаю.

– Еще при Керси мне приходилось видеть, как из этого кабинета, теперь вашего, после порки выходят кадеты. Как жалко на них смотреть! Мне кажется, взрослые забывают, что они сами были детьми.