Читать книгу - "Орден Хранителей. Инквизитор - Александр Золотько"

— В прошлую пятницу.

— Вот, совсем недавно. — Иван посмотрел в сторону застрявшего автобуса — мишень просто шикарная. Просто кричит — выстрели в меня, выстрели! Но возле автобуса никого видно не было. Наверное, Тепа погнал солдатика к комбату, чтобы предупредить о безумном инквизиторе, а сам вместе со Всеславом укрылся за холмом и сейчас наблюдает за происходящим. — Вы ведь что-то хотели сообщить Инквизитору…

— Мы и сообщили. Астуриасу сообщили, когда он в батальоне был. Он сказал, что разберется. И умер. Нам сказали, что влез в пьяную разборку с чужаками, размирял, а мы так решили…

— Убили его, — сказал второй. — И нас бы убили. Если бы мы остались — точно убили бы… А тут мы узнали, что приедет новый Инквизитор… Вот и решили…

Пуля ударила в бетонную стену сарая, пробив дыру и подняв в воздух тучу белой пыли. Иван пригнулся. Вторая пуля ударила в стену, третья. Пулеметчик бил одиночными, стараясь, видимо, не зацепить Ивана.

Можно было броситься вперед, в клубящуюся белую пыль, в надежде, что это остановит стрельбу, но это было бы почти самоубийством.

Иван шарахнулся в сторону, повернулся и побежал в ту сторону, откуда летели пули, надеясь, что если попадет на линию огня, то стрельба прекратится.

— Прекратить! — кричал Иван, размахивая руками. — Прекратить.

Пулемет замолчал. Иван двинулся через поле, тяжело передвигая ноги в грязи и матерясь. Все сейчас прекратится. Все. Сейчас. Прекратится. Он ткнет в морду отупевшему от гарнизонной жизни майору свое волшебное удостоверение, потребует…

Он не успел додумать эту свою мысль, правильную и конструктивную. Справа и слева ударили два пулемета. Два гребаных крупнокалиберных пулемета. С дистанции в сто метров. Две коротких очереди, для пристрелки, а потом…

Иван повернулся лицом к сараю и замер, беспомощно опустив руки. Сарай исчез, превратился в груду обломков, которую длинные пулеметные очереди продолжали ворошить, как ворошат зерно на токах. Огненные пунктиры трассеров влетали в облако пыли и гасли. Лишь одна или две пули ушли рикошетом, светлячками вылетели вверх.

Пулеметы все еще стреляли, все еще перемолачивали обломки, дробили, словно старались стереть бетон в порошок, а темные фигурки солдат двинулись редкой цепочкой сразу с трех сторон, вдоль линий, прорисованных в холодном воздухе трассирующими.

Только когда солдаты подошли к тому, что раньше было сараем, почти вплотную, пулеметы замолчали, и затрещали автоматные очереди.

Сволочи, прошептал Иван. Какие сволочи…

Кто-то подбежал к Ивану сзади, схватил за рукав, Иван вырвался. Его схватили снова, попытались завернуть руку за спину, но Иван вывернулся и ударил. Потом еще раз. Он очень хотел достать пистолет и выстрелить, но ему было некогда — несколько человек одновременно навалились на него.

Почти целую минуту Иван держался на ногах, потом поскользнулся и упал. На него навалились сверху.

Кто-то ударил по ребрам, и старая боль полыхнула с новой силой. Иван закричал от боли и ярости, и его отпустили.

Несколько секунд Иван возился в грязи, пытаясь найти опору. Возился бы и дольше, но тут кто-то схватил его за воротник куртки и помог встать.

— Александров?

— Александров, — подтвердил Иван.

Глаза были залеплены жидкой грязью, Иван попытался ее стереть, но руки и рукава были не чище. Кто-то вытер Ивану лицо. Кажется, платком.

— Привет, — сказал кто-то. — А мы ждали…

Иван оглянулся на голос, прижимая руку к горящему огнем боку.

— А, — сказал Иван. — Майор… Ненадолго ты майор, майор… Я тебе, сука, лично погоны пообрываю. За сокрытие. И за убийство.

— Само собой, — сказал майор. — Как допрыгнешь, так и оторвешь… Ехал бы ты в Новый Иерусалим, господин Старший Исследователь. Скажи спасибо, что это именно я у пулемета был, другой кто мог бы и зацепить тебя, не представившегося. Если вдуматься — у меня такая потрясающая возможность была… Эх… Бойцы, проводить господина инквизитора до моей машины и проследить, чтобы он доехал до места назначения.

— Тебя как зовут, майор? — спросил Иван.

— Ильей меня зовут, господин Александров. Ильей Ильичом Зайцевым. Смешное сочетание, не находишь? У деда было чувство юмора, согласись. Ну, и у бати, само собой. Легко запомнить, чтобы в рапорте не напутать. Я завтра все равно собирался быть у Патриарха, вот и пересечемся, пообщаемся.

К плечу Ивана кто-то осторожно прикоснулся.

— Ладно, — сказал Иван, — пересечемся.

Без угрозы сказал. Почти совсем без угрозы.