Читать книгу - "Изнанка - Сергей Палий"

Подойдя к Роберту сзади, Сти приподнялась на цыпочки и впаяла ему звонкий подзатыльник, от чего тот еще выше приподнял засипевшего Бориса.

– Отпусти дядю, – скучным голосом произнесла она.

Не сразу, но Роберт все же разжал кулачищи. Ученый отбежал, потирая ключицу и обиженно помахивая авоськой.

– Форменное свинство! – воскликнул он. – Позор! Я отказываюсь работать в подобных условиях!

– Еще ни у кого не получалось отказаться, – хищно улыбнувшись, заметила Сти. – Увольняю только я сама. Или списываю на пенсию...

– Ты мне из башки эту хрень свою вытаскивай давай! – зарычал Роберт, снова наступая на затюканного профессоришку и тыча в тонкий послеоперационный шрам за ухом. – Я не хочу людей убивать! Слышишь, не желаю этого!

– Я что-то не совсем понимаю... – растерянно заморгал Борис. – Кого убивать? Я тебе подправил немножко кристаллики в ресивере-имплантанте, чтобы процесс пробуждения облегчить. У сшизов же блокировка функции ретикулярной формации варолиева моста срабатывает раз через двадцать... А мозги твои, Роберт, я даже не трогал... Хотел как лучше, а ты – душить...

– Он вчера убил человека в эсе, – коротко пояснила Сти. – И этот реципиент погиб в реальности.

– Не может быть, – махнул авоськой Борис. – Это исключено. Физиологические изменения, происходящие со сновидной личностью, не могут проецироваться на реальный прототип. Усталость – да, переживания и воспоминания – пожалуйста, нервное истощение и психические расстройства – не исключено. Но не физиология. Поймите: наша реальность и С-пространство – это два разных измерения, связь между которыми поддерживается через целомудренный и, заметьте, полностью электронный прибор – С-визор, который пока – слава всем ядерным силам! – не научился думать. Физически человек может пострадать от эса, только если... ну скажем, этот самый С-визор на него ночью свалится и башку разобьет. А тут совет один: крепить надежнее надо.

– Он умер, – уже более спокойно сказал Роберт. – Умер от того, что я его в эсе с асфальтом смешал, используя свои способности шосш... тьфу! – сшиза. Это факт.

– Совпадение. – Борис, постепенно теряя уверенность, беспомощно брыкнул авоськой. – Роберт, как ты не понимаешь, это два разных мира!..

– Значит... уже не совсем разных... – тихонько сказала Сти.

Моргнула. Правое веко на долю секунды запоздало. А когда поднялось и оно, в глазах красивой женщины впервые проскочило понимание. И... жестокий задор.

* * *

– Ты окажешься в этой лаборатории, но тут будет пусто, потому что мы не пойдем в С-пространство, – втолковывал Борис, держа ладонь на вспотевшем лбу Роберта, лежавшего на столе, под несколькими овальными излучателями. – Подойдешь к тому столу, возьмешь карандаш и напишешь на листке что-нибудь. Только запомни, что конкретно, хорошо? Когда проснешься, мы посмотрим, появилась ли надпись здесь. Понятно? Вот и весь эксперимент. Если из эса действительно можно менять реальность, – с сомнением покачал головой ученый, – то вот на этой самой бумажке появятся буковки, которые ты там начеркаешь.

Сти сидела на неудобном стуле возле какого-то низко гудящего железного шкафа и, вполуха слушая наставления ученого, размышляла о будущем. Оно представлялось ей все необычней и необычней. Все сильнее она с каждой минутой убеждалась, соглашаясь со своими мысленными доводами, что мир меняется. Пока трудно точно предугадать, к чему он себя готовит, но одно ясно – власть в новой эпохе, что вот-вот наступит, должна быть централизованная. ООН и прочие органы всепланетарного контроля давно несостоятельны...

– Ну, поехали! – громко сказал Борис, отходя к экрану, покрытому интерактивной растровой пленкой, и быстро проводя по нему пальцами, будто рисуя замысловатый узор.

Ничего не изменилось. Лишь Роберт, только что вертевший головой, обмяк и захлопнул глаза, будто по команде.

Теперь он был в другом мире.

«Хотя кто покажет границы между сном и явью?..» – с внутренней усмешкой подумала Сти, разглядывая безмятежное лицо спящего человека.

Можно смотреть на мир открытыми глазами. Он сер, подл и мерзок. Можно – с закрытыми. Тогда все становится непонятным, часто расплывчатым и неточным. Но ведь есть и третий вариант...

Может быть, попробовать взглянуть на него с полуопущенными веками?

В памяти снова всплыли тревожно-пророческие строки Мартина Ли Гора, который тогда, на рубеже 90-х, даже не мог себе представить, как близко подошел к великой тайне следующего века в своей наркотической лирике:

To my surprise

With half-closed eyes

Things looked even better

Than when they were open...

– ...Кристина Николаевна!

– Что? – встрепенулась она и чуть не грохнулась со стула, ухватившись за выступ гудящего шкафа. – Задремала...

Борис сиял. Авоська, будто верный песик, старающийся лизнуть хозяина в подбородок, подпрыгивала у него руке.

– Ну! Что я вам говорил? – Ученый потряс чистым листком бумаги. – Не-воз-мож-но повлиять на материальный мир из эса. – Он повернулся к потирающему лоб Роберту. – Ты что там написал?

– «Мама мыла раму», – огрызнулся бывший опер. – Что-что? Теорему Пифагора.

– Да ладно? Серьезно, что ль? – остолбенел Борис.

– А что? – хрустнув кулаком, улыбнулся Роберт.

– Ничего-ничего... Ты, конечно, извини за прямоту, но я тебя до нынешнего момента считал несколько... м-м... туповатым.

– Ты ошибался лишь отчасти. Я иногда могу быть туповатым, – заверил его Роберт, зашнуровывая гигантские ботинки.

– Верю, – быстро согласил Борис, снова повернулся к Сти и качнул авоськой за спину. – Так что, Кристина Николаевна, происшествие с вашим сотрудником можете считать чистейшей воды случайностью.

– Борис... – Она приблизилась к нему, вероломно вторгаясь в зону личного пространства. – Ты провел эксперимент над листом бумаги, верно?

– Да. – Ученый задержал дыхание, чтобы не чувствовать манящего аромата всегда желанной им женщины.

– Ведь бумага не может умереть. Она неживая, Борис.

Его близко посаженные глаза на миг помутнели и тут же заполыхали огнем буйно помешанного пациента психушки, пребывающего в состоянии острого припадка.

– Вы думаете... – Он даже задохнулся, отбегая к столу и бросая на него авоську. – Вы полагаете, что изменения могут затрагивать только живых существ?.. Это... это гениально! Почему я не подумал так же?! Элементарно! Трансформироваться могут только объекты с психополем. Или биополем... Да какая разница!..

Он вдруг понурил плечи и, намотав на палец перекрученные ручки авоськи, печально заявил:

– Бедные, несчастные кенгуру...

– Что? – непонимающе вылупился на ученого Роберт. – При чем здесь кенгуру?..