Читать книгу - "Первый судья Лабиринта - Алексей Кирсанов"

Вот и домофон.

Долго никто не подходил, и я уже потянулся за мобильником. Но в этот момент электронная железка отозвалась нежным Светиным голосом: «Кто здесь?»

Я не сразу смог ответить: дыхание перехватило. Сдавило горло, и все тут!

— Кто там? — повторил голос. Самый дорогой голос.

— Это я, Свет. Стас.

— Ох ты! — воскликнул домофон, немедленно запиликав.

Я рванул дверь на себя и, ввалившись в подъезд, помчался по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

Она ждала на площадке — испуганная, как мне показалась, но радостная. Из-за белой майки ее кожа выглядела совсем смуглой.

— Стас! Ты где был?

Волнуется! Надо же!

Света посторонилась, пропуская меня в квартиру. Я влетел, словно снаряд, потом резко остановился. Она закрыла дверь и посмотрела на меня. А у меня все заготовленные слова куда-то пропали. И я стоял и тупо смотрел на Светку. На вырез ее майки. На голые ноги в шортах.

— Твои дома? — выдавил я, запоздало сообразив, что не купил даже цветов.

Света покачала головой.

— Мама повезла Катьку на дачу, сестра гулять ушла. Видимо, надолго. Стас! — Она всплеснула руками. — Мы с Андреем тебя искали, где ты был?

— На фиг Андрея! Пошли в комнату. Поговорить надо.

Огромными шагами я двинулся в их маленькую комнатушку. Там по всему полу все так же валялись мягкие звери. Я застыл посреди комнаты, оглядываясь кругом. Диван. Стол с компьютером. Еще столик. Кресло. Шкаф. Книжные полки. Темно-синие блестящие шторы.

Вот тут они и живут.

Здесь.

Вдвоем.

Светка неслышно просочилась вслед за мной.

— Что-то случилось? — спросила она тихо.

— Да! — почти закричал я.

Я смотрел на Светку и думал: «Ты моя. Неужели ты — моя? И как я сумел?..»

Громко тикали часы на стене. Я все тянул и тянул. Надо сказать ей про то, что мы были женаты, что у нас теперь общий ребенок, что я был у родителей… Но все это вдруг куда-то улетучилось. Я так бежал, чтобы рассказать ей об этом, а сейчас это стало неважно. Этого не существовало. Вообще ничего больше не было, кроме Светки и меня…

Я подошел и взял ее за руку. Но этого мне показалось мало. Я прижал ее к себе. Прижался, боясь отпустить. Светку, видимо, это так удивило, что она даже не сопротивлялась. Разговоры — потом. Потом. Я чувствовал себя на необитаемом острове, где, кроме меня, давно уже не было людей. А теперь вот появилась Света…

— Я люблю тебя…

Неужели я это сказал?..

Кажется, я еще не забыл, как целуются…

* * *

Не буду рассказывать, как мы были вместе. Я испытывал острое ощущение счастья оттого, что она со мной. Наверное, так. Боялся спугнуть это чувство, сморозить махровую глупость.

Света положила голову мне на плечо и молчала, о чем-то думая. Я должен был начать разговор, такой важный, ведь для этого я и пришел. Но я все никак не решался. Вдруг скажу хоть слово — и чары развеются. Не будет этого мига. И этой истории. И все вернется к тому, как было до.

Откуда-то из подсознания вылезли слова психологического теста, каких много в Интернете. По большей части все они тупые и не соответствуют действительности. Я даже не помню, что выпало мне самому. Но у кого-то из френдов был такой текст:

«Есть люди — зеленые долины,

С ними легко и безмятежно,

С ними оставляешь в стороне свои проблемы,

Забыв о том, что за окном на самом деле дождь и слякоть,

А в раковине немытая посуда,

К такому человеку хочется прийти, когда на душе ненастье,

И он привнесет в жизнь свет солнца и тепло камина»…

Как это подходит Свете…

С этой мыслью я и уснул.

* * *

— Стас, ну Стас! Просыпайся, тебе же так неудобно!

Голос тихий, утренний, заботливый.

Чашка горячего кофе, какие-то тоненькие бутербродики, детский омлет с зелеными огуречными глазами и помидором-улыбкой.

Рука затекла, видно, так и проспал, придерживая Светину голову вместе с подушкой.

Ноги тоже… Не очень. Свисали всю ночь, что ли?

Света улыбалась, смотря в сторону. Я попытался перехватить ее взгляд — получилось.

— Как можно с утра возиться с едой, — невпопад буркнул я. Но она поняла мое замешательство правильно.

— Я решила, что ты любишь омлет и ветчину с сыром. А картинка, — она кивнула на уже одноглазое блюдо, кружочек огурца я первым делом выковырял, — чтобы ты развеселился. С вечера совсем несчастный был.

Я хотел спросить, как ей новости, но не смог.

Не сейчас.

Не на этом диване, не с этой чашкой вкусного кофе в руках.

Меня кормили завтраком. В постели. По-мещански. Примитивно. Как в фильме про большую любовь и красивую жизнь. И мне это понравилось.

Было бы неблагодарно взять и загрузить ее моими вчерашними открытиями.

— Вкуснотища, спасибо.

Она снова улыбнулась, забрала поднос и пошла на кухню. Надо было вставать, умываться и так далее, а потом…

Продолжить то, о чем начал? Неудобно.

Схватить Светку в охапку и завалить обратно на диван? Не то. Не сейчас, не утром, не так. Пригласить ее куда-нибудь?

Предложить помощь по дому? Гвоздь там или краны…

— Стасик, пойдем, погуляем? В лес.

Я очнулся от грез.

— Угу. Пошли. Там и поговорим.

* * *

Мы оделись, вышли из квартиры, спустились по лестнице. Все это молча. Улица пахнула ветром, прохладным, пыльно-влажным.

— Будет дождь, Свет.

— Ничего, в лесу не намокнем, пошли?

Я пожал плечами. Ладно, она в ветровке… Взял ее за руку.

Обогнув дом, перешли через дорогу, спустились к озеру. Лодки невозмутимо дожидались отдыхающих. Так же, как пять дней назад. Но сколько всего произошло…

Мы прошли мимо станции дальше, к мостику. У нас в городе не хватает больших мостов, поэтому так затруднено движение, но маленькие деревянные, слава богу, в избытке. На том берегу начинался лес.

Я давно не ходил этим путем. Наш город хорош тем, что еще живы вот такие малохоженые места. Просто потому, что они в стороне от дорог, от домов, от заводов. Там водятся белки, там много птиц, там тихо. И — воздух. Как будто за городом. А ведь пройдешь лесной массив — снова окажешься в нашем городе. В другой его части.

Птицы тревожно чирикали перед дождем. Хотя, я не прав: чирикают только воробьи. А эти, серые с красными крылышками красавицы, поют. Тропинку переплетали корни. Мы направились вглубь, ориентировочно — в сторону станции. Справа и наискосок за деревьями виднелись многоэтажки девятого района, слева едва угадывалось одно из зданий «Ангстрема». Вскоре его не стало видно: только сосны, ели, клены, липы, березы, дуб… Здесь много всяких деревьев.