Читать книгу - "Флибустьер - Хайдарали Мирзоевич Усманов"

Кирилл слушал молча. Он привык измерять людей по пользе, что они приносят. Её обращение было понятным сигналом. Она пытается вложиться в будущую сделку – обмен доступа к информации и авторитету на мягкую “помощь” со стороны захватчика. Он отложил перчатки, прикрыл голограмму и сказал ровно:

– Ты хочешь вернуть какую-то часть контроля над людьми под твоей командой. В обмен на что? – Его голос был без эмоций, он рассматривал её, как инженер рассматривает узел, который нужно где-то подкрутить.

Ариэль Сайланн ответила не словами “любовного” характера, а чисто прагматичным жестом. Она предложила ему ресурсы – список точек, где ещё остаются работоспособные кластеры датчиков. Она знала, что для Кирилла эти данные ценнее любой ласки. Вакуум между ними заполнился сделкой. Она улыбнулась – не романтически, а как череда дипломатических знаков. Глаза стали немного мягче, плечи расслаблены, руки сложены открыто, выступающие ладони символизировали “я не опасна”.

Сейрион всё это время стояла рядом и просто смотрела. Её взгляд был холодный и расчётливый, но в нём появилась резкая грань – это была не просто профессиональная ревность. Она видела в этом знак, что бывший капитан лёгкого крейсера пытается занять ту нишу “посредника”, которую Сейрион давно себе представила как собственную. И сейчас она как никто другой знала о том, что именно близость к Кириллу даёт ей тот самый статус… А статус – ресурсы и власть. Она не желала делиться ни с кем. И потому в её жестах появилась новая резкость. Она теперь чаще входила в диалог первой, корректировала распоряжения капитана вслух, добавляла уточнения, которые нивелировали возможную выгоду капитана. Когда капитан робко предлагала свой список, Сейрион вставляла примечания в тот же канал, так чтобы Кирилл видел её рядом и мог трактовать ситуацию:

“Я уже с ней.”

Она не сразу блокировала Ариэль Сайланн открыто – она делала это тонко, так, чтобы остальные не поняли, что это уже внутренняя война. Реакция Кирилла была смешанной и даже интересной. В одном – он ценил результат. Данные… Маршруты… Детали… В другом – он был практичен и опаслив. Любая личная “привязка” к нему – была определённым риском. Он позволил бывшему капитану эльфов выиграть небольшой отрезок. Дал команду проверить участок сенсоров, под её указаниями, но тут же наложил мониторинг. Он согласился на диалог, но всякий раз, когда она слишком прямо “приближалась”, он возвращал разговор к делу, к механике:

“Давай цифры, время, людей.”

Никакой сентиментальности. Тем не менее он заметил, что Ариэль Сайланн, та самая бывший капитан лёгкого крейсера, настойчиво училась пластике переговоров. Это было полезно. Она знала своих людей, и её участие увеличивало производительность. Он по-деловому принял это всё как “полезный инструмент”.

Все остальные эльфийки, внимательно наблюдавшие за этим – те, кто ещё не были полностью сломлены – реагировали по-разному. Некоторые, уставшие, видели в капитане пример “успешной адаптации”. Эта дамочка сумела извлечь из ситуации хоть какую-то выгоду. Они стали копировать её тактику. Что проявлялось в более мягкой речи к надзирателям, просьбы вместо ультиматумов, небольшие услуги в обмен на пищу или время отдыха. Для них это был инструмент выживания, и это ломало гордость. В глазах других это выглядело как предательство. Они шептались:

“Она улыбается ему – слышишь? Она уже “пахнет”, как рабыня.”

Эти слова сыпались от одной к другой, и в их унижении было отражение горечи – они осознавали, что Кирилл относился к ним как к ресурсам, и теперь даже “пристать к человеку” стало попыткой использовать ресурс, а не любить.

Кто-то ломался быстрее. Молодая техник, что раньше спорила с капитаном – она однажды подошла к Кириллу и попросила “не включать сетку на её отсеке”. Просила не потому, что хотела нравиться, а потому, что стремилась сохранить небольшую зону температуры, где можно было сушить вещи. Это была прагматика, а не близость. Но бывшая капитан наблюдала этот обмен. Она понимала, что с помощью малых “милостей” можно создать цепочки услуг, и это давало ей временное влияние. Это и было её ставка. Стать “нужной” в прагматическом, неэротическом смысле.

Сейрион реагировала не только ревностью – она тревожилась. Так как понимала, что если Ариэль Сайланн покажет себя полезной, если Кирилл начнёт давать ей привилегии, то Сейрион утратит ту эксклюзивную близость к власти, которую она уже привыкла эксплуатировать через роль “правой руки”. Ревность проявлялась в рекламе своего собственного статуса. Она громче поправляла списки, она шумнее докладывала о выполнении задач, иногда специально отбирала у бывшего капитана часть ответственности, чтобы показать:

“Я главнее для него.”

Психологическое давление усиливалось ещё и тем, что даже сама бывшая капитан понимала, что её игра была весьма рискованная. Каждый шаг ближе к Кириллу – это шаг к возможной выгоде, но и шаг к потере самоуважения. Внутренний конфликт мучил её. Выдать информацию и рискнуть быть “особенной” у захватчика или сохранить честь и оставаться внизу структуры? Ошибочный выбор сразу карался наказанием ошейником. Со временем её “игра” становилась всё более отчаянной. Она позволяла себе более прямые просьбы, более демонстративные жесты уязвимости – но только в те моменты, когда это могло принести конкретную пользу, например, замедление работы над очередной “чёрной коробкой”, возможность извлечь для себя и своих подчинённых лишний фильтр воздуха.

Кирилл же, наблюдая, корректировал условия. Он давал мелкие преимущества тем, кто был полезен, но никогда не допускал перехода к доверию. Для него “близость” была трансакцией, и он всегда держал её под микроскопом. Иногда он позволял себе видимость слабости – поднял голос, попросил совета – но это было частью игры. Проверить, кто склонится, кто предложит себя. Ариэль склонялась – и это делало её видимой, уязвимой, но и полезной. Сейрион ощущала это, и в её ревности было и осознание собственной зависимости.

Вследствие всех этих событий эльфийское подразделение постепенно раскололось на три группы. Тех, кто поддался прагматике и начал торговаться, используя “мягкую близость” и маленькие услуги для выживания… Те, кто окончательно сломался и просто действует по приказу… И те, кто и дальше пытается саботировать, но осторожно – искать лазейки в технических процедурах, прятать информацию, портить маркировку модулей… Ариэль находилась между первым и третьим – её внешнее “сближение” было инструментом, но внутренне она всё ещё пыталась найти способ нанести удар.

Сейрион, заметив усиление её инициатив, иногда действовала более агрессивно. В личном разговоре она прямо насмехалась над попытками капитана, ставя под сомнение её искренность и намекая, что “игра с человеком – тупиковая дорога”. Это