Читать книгу - "Дети Доброты - Мила Бачурова"

сказал Джек. — Ушёл с коробками, а он в том гараже навсегда остался.

Эри во все глаза смотрела на него. Понимала, чувствовала, что Джек говорит правду, но заставить себя поверить не могла.

— Ты... его убил?

Джек молча развёл руками.

— Но... ты ведь говоришь, что ещё маленький был?

— Ну, как сказать... Не совсем уж малой-то. Лет десять, может.

— Десять? — Эри вдруг поняла, что плачет. — И ножом, человека?!

— Ножом, — жёстко сказал Джек. — Человека. А если бы не я его, он бы меня. Такая тогда жизнь была.

— Это неправильная жизнь!

— Что поделать. На всех Бункеров не хватало. — Джек помолчал. — Сейчас-то у нас тихо-спокойно. А здесь я — будто в те времена вернулся. Только хуже, потому что втихую всё. С улыбочкой, да с песнями про Мать Доброты. Тогда-то, раньше, просто было: Дикие нас ненавидели, мы их. А здесь из-за угла бьют. Травят, в спину стреляют. Потому и говорю — не жди, пока убивать придут! Если почуешь какую дрянь — глуши их, поняла? Сразу, на опережение. Внушай, что дорогой ошиблись, а на самом деле в баню шли. Я б ещё и раздеться заставил, пусть причиндалами сверкают.

— Прекрати, — поморщилась Эри. — Ты так говоришь, будто они куклы какие-то! А если я им навсегда мозги вывихну? В прошлый раз получилось исправить, а если больше так не получится?

— Значит, туда и дорога.

— Ну и чем я тогда буду лучше Шамана? — вырвалось у Эри. — Вот, чем? Всю жизнь он этим несчастным морочил головы, а теперь я начну?

— Ты защищаешься.

— А Шаман думал, что весь мир защищает!

— Дак, то-то и оно, — кивнул Джек. — Пристрелить собаку бешеную, которая на тебя кинулась — одно дело. А натаскивать свору, чтоб барахло твоё охраняла и по первому чиху каждого, кто приблизится, в клочья рвала — другое. А ещё «всем миром» прикрываться уж больно удобно. Под то, что типа для будущего счастья стараешься, любое говно протащить можно. Бункерный как-то красиво загибал. Про цель что-то... Не помню.

— Цель оправдывает средства? — буркнула Эри.

— Во! Точно.

— Это лозунг иезуитов. Известная фраза.

Джек ухмыльнулся.

— Тебе, может, и известная. А у меня в башке только похабщина всякая крепко застревает, что другое — хрен впихнёшь... Ладно. Чего я тебя лечу? Не дура, так сама во всём разберёшься.

Эри сердито промолчала.

— Ладно, — повторил Джек. — Спать иди.

— Не пойду. С тобой останусь.

— Я храплю сильно. Не выспишься.

— А я и не хочу.

Джек рассмеялся.

— В твои годы пора уж к жениху прижиматься.

Эри вспыхнула. Пробормотала:

— Я — не прижиматься. Просто тут посижу. — Во взгляде Джека ей по-прежнему чудилась насмешка. Эри продолжила — торопливо, пока он не перебил: — Ты не думай, что я боюсь без тебя остаться, что трусиха какая-то. Просто... я столько тебя искала, а ты опять... — Она поняла, что сейчас снова заревёт, и не договорила, замолчала.

— Да понял я, не мучайся. — Джек подвинулся на кровати. С усмешкой предупредил: —Сегодня — ладно, а как бункерный наших приведёт, я тебе жениха найду. Не фиг.

Эри сердито ткнула его локтем в бок. И заворочалась, укладываясь рядом.

Глава 17

Мрак

Отец разбудил, как обещал — через два часа. Молча проводил до ворот, открыл створку. Придержал за стремя и серьёзно сказал:

— Вернись. Понял?

Ответить Мрак не сумел, перехватило горло. Кивнул. Тронул поводья и, чуть выехав за ворота, поскакал.

Посёлок Егора он пролетел мимо. Старался вообще нигде не задерживаться и подсчитывал в уме, как скоро сможет догнать Шамана.

Считать у Мрака всегда получалось хорошо, не то что писать. Это Серый быстро насобачился, будто родился с карандашом в руках, любо-дорого глядеть. А Мрак сколько карандашей о бумагу переломал — всё без толку. У него и сами-то руки не такие, как у Серого: здоровые, будто лопаты, только топор да мотыгу в них держать. По-письменному Мрак так и не выучился, только печатные буквы мог выводить. Зато считал не хуже Серого, за счёт его Даша всегда хвалила.

Сейчас Мрак, погоняя коня, прикидывал, на сколько часов больше проезжает за ночь, чем Шаман. Выходило не так уж и паршиво. Ночи по нынешнему времени — чем дальше, тем короче. Полной темноты часов, может, шесть, не больше. По два часа утром и вечером Шаману добавит краденый комбез. Его, конечно, и на дольше бы хватило, но Мрак недаром провёл столько времени бок о бок с Шаманом, повадки урода выучил. Трусливый он, себя любимого беречь привык. Рисковать не станет, время рассчитает с запасом. Стало быть, шесть, да два, да ещё два — итого десять часов у Шамана. А у Мрака... Он бы и двадцать выдержал, сил-то полно, но вот конь под ним — не железный. Загонит, так другой, небось, в кустах не дожидается. То есть, если он до Шамана в ближайшие четыре-пять ночей не доберётся, то коня по любому придётся добывать. Своего оставить, другого взять... где-нибудь. Но это уж на самый крайний случай, так-то по всем расчётам выходило, что догнать получится.

Для днёвки Мрак, помня о наставлениях отца, выбрал мёртвый посёлок — из тех, где после того как всё случилось никто не жил. Какой логикой руководствовались люди больше тридцати лет назад, выбирая для обустройства поселений одни места и обходя стороной другие, сейчас уже некого было спросить. Мрак знал лишь то, что таких, изначально «мёртвых» мест, в округе куда больше, чем жилых, выбирай — не хочу. На карте стояла метка: в посёлке сохранилась водонапорная колонка. Если долго качать проржавевшую рукоять, можно добыть воду.

Мрак напоил коня, наполнил опустевшую флягу. И двинулся к дому, который присмотрел ещё на въезде в посёлок: двухэтажному, с широким дверным проёмом. Сами двери не сохранились, как и стёкла в окнах. По скопившимся на выщербленном каменном крыльце палым листьям, по буйно разросшемуся бурьяну, давно победившему остатки искорёженного асфальта, было ясно, что нога человека не ступала здесь долгие годы. Мрак поднялся по ступеням крыльца вместе с конём.

Из небольшого холла направо и налево расходились коридоры. Краска со стен давно облупилась. Сползла на