Читать книгу - "Ярмарка безумия - Александр Звягинцев"

Артем выслушал это известие, зевая и почесываясь.

- Ты по-русски сказать можешь, что это значит? Что ты нам мозги пудришь своими каракулями и куркулями?

- «Carriculum Vitae» в переводе с латинского - «жизненный путь», - просветил его Ледников.

Павел посмотрел на него с любопытством. И потом в ходе разговора уже улыбался Ледникову отдельно.

- А если человек в этом самом «сиви» наврет про себя как сивый мерин? - хохотнул Артем. Ясно было, что он заинтересовался этим делом практически - уже прикидывает, как будет писать про себя эту самую «сиви». - Выдаст себя за кого-то? Чужие заслуги припишет?

- Поэтому и нужны такие специалисты, как я, - снисходительно объяснил Павел. - Поэтому нам и платят такие деньги.

- А ты что же, прямо такой Шерлок Холмс? - не унимался Артем. - Враз просекаешь врага народа? Его черную душу? И потом, неужели ты думаешь, он тебе напишет, что воровал колоски с колхозных полей? Или что его уволили по пьяному делу?

Павел, едва заметно улыбнувшись Ледникову и пожав плечами, принялся объяснять Артему давно известные Ледникову вещи. Ну, прямая и крупная ложь распознается опытным человеком сразу, очень подозрительные вещи можно и проверить. А какие-то преувеличения или недомолвки роли не играют, главное, человек в «сиви» виден сразу целиком, становится понятен образ его личности. А преувеличения, наоборот, очень полезны - они дают возможность понять амбиции человека, уровень его мыслей и притязаний.

Он очень себе нравился в этот момент, этот самый Паша в оранжевом галстуке, и Ледников решил, что пора уже и поинтересоваться непростой жизнью сотрудника холдинга «Мангум» Станислава Рудольфовича Негодина.

Поначалу Паша слегка напрягся - все-таки служба безопасности, у них там свои порядки и свои тараканы… Но потом Ледников с Артемом дружно на него насели и додавили-таки. И он скороговоркой поведал, что несколько лет назад, когда «Мангум» из-за недомыслия и мании величия своего руководства влез в противостояние с государством, гражданская жена Негодина, работавшая в одном из филиалов холдинга, во время налета ОМОНа потеряла сознание… У нее со здоровьем вообще проблемы были после того, как на ее глазах взорвали отца и мужа.

- Подожди, Паш, то есть, она, случаем, не дочь академика Дроздецкого?

- Так точно. А еще и бывшая супруга адвоката Аристархова.

Ледников хорошо помнил эту историю, хотя в те годы взрывали и стреляли чуть ли не каждый день.

- В общем, после всех этих «масок-шоу» она оказалась в состоянии комы и пребывает в ней до сих пор в какой-то частной клинике. Вот тогда Негодин и переменился. Он и так-то был малоприятным типом, явно страдал манией величия, а тут весь почернел, замкнулся. Говорят, он ездит в клинику чуть ли не каждый день… Такая любовь оказалась, что все бабы у нас просто рыдают. Так завидуют этой Аристарховой, что сами готовы впасть в кому, но чтобы Негодин к ним каждый день наведывался…

После этого оставалось только выяснить адрес клиники, что Паша по просьбе Ледникова тут же и сделал, позвонив по мобильнику в филиал, где когда-то работала жена Негодина.

Когда Паша удалился, ласково улыбнувшись на прощание, Ледников спросил задумавшегося о чем-то своем Артема:

- Тебе Андрей не звонил?

- Звонил, - рассеянно ответил Артем. - Напоминал, что надо к матери в больницу съездить. А то я без него этого не знаю… Строит из себя главу семейства!

- Больше ничего не сказал? - аккуратно поинтересовался Ледников.

- Слава богу, нет, - засмеялся Артем.

«Значит, Андрей решил не посвящать брата в открывшиеся обстоятельства жизни судьи Востросаблина, - подумал Ледников. - Пока или вообще? Неужели так ничего не расскажет своим про Нюру и отца?»

- Слушай, так ты действительно считаешь, что мне надо куда-то смыться? - озабоченно спросил Артем. - Может, ты преувеличиваешь, а? Мужик этот, Иван Алексеевич, больше не звонит, в банке тоже тихо… Может, все рассосалось? А?

- Ага, само собой, - покачал головой Ледников. - Беременность оказалась ложной, можно снова предаться разврату.

- Да какой там разврат, - заныл Артем. - Дел по горло.

Ну, твои дела известны, милый друг!

- Смотри, я тебя предупредил, - пожал плечами Ледников. - Хотя бы смотри по сторонам, когда переходишь улицу, чтобы не попасть под машину ненароком…

И подумал, что, если бы он, как Пилат, умывал руки после каждого бесплодного разговора по душам, у него давно не осталось бы кожи на ладонях - истерлась бы и смылась. Народ нынче пошел упертый, недоверчивый, живет своими убеждениями, переубедить кого-то невозможно, никто не верит, что ему действительно желают добра. Просто не способен в такое поверить. Потому как привык к обратному.

Лечебница расположилась очень удобно - в старинной усадьбе на берегу Яузы. Трехэтажный дом с колоннами, два одноэтажных просторных флигеля, парк, спускающийся прямо к реке… Все это мало напоминало больницу, скорее санаторий для весьма обеспеченных людей.

Как выяснилось из беседы с улыбчивой и кокетливой медсестрой, Екатерина Юрьевна Дроздецкая-Аристархова лежала в правом флигеле. И там же располагался кабинет ее лечащего врача Игоря Ефимовича Цапцына. «Вы с ним помягче разговаривайте, поделикатнее, - предупредила медсестра. - Он у нас впечатлительный очень, вспыльчивый».

Игорь Ефимович был еще не стар, но сильно лысоват, голова у него напоминала перевернутый высокий треугольник. Ледников вспомнил, что в институте у них был преподаватель, который утверждал, что такая форма головы встречается только у истинных интеллектуалов, такие лица и черепа имеют большинство преподавателей вузов. Между прочим, среди черепов доисторических людей черепа такой формы никогда не находились и уже вряд ли будут найдены. Из чего поклонник треугольных черепов и лиц делал смелый намек, что их обладатели являются потомками какой-то неизвестно откуда появившейся, а потом исчезнувшей культуры, которая, очевидно, была не чета нашей. Но нос Цапцына, великоватый и толстоватый для его лица, выдавал человека со слабой волей, склонного к панике и не способного к серьезному сопротивлению. Он выглядел, как положено человеку с таким носом, - подавленным и донельзя расстроенным.

- Игорь Ефимович, мы занимаемся обстоятельствами гибели академика Дроздецкого и адвоката Аристархова, - официальным тоном известил доктора Ледников. - В связи с этим возникла необходимость поговорить с вами как с лечащим врачом Екатерины Юрьевны Дроздецкой.

Цапцын выслушал эту абракадабру совершенно покорно и согласно закивал головой. Ему и в голову не пришло осведомиться, а кто такие эти самые «мы», или попросить предъявить какие-нибудь документы. Ледникову на мгновение стало стыдно - обманывать человека, который верит каждому твоему слову, все равно, что обижать ребенка. Но что поделаешь, ничего более благородного в голову ему не пришло.

- Мне также необходимо задать вам несколько вопросов относительно Святослава Рудольфовича Негодина. Вы его хорошо знаете?