Читать книгу - "Город Желтой Черепахи - Павел Молитвин"

Не зря, ох не зря Пахито сбежал. Как узнал поточнее, куда мы идем, так и рванул в родную деревню — ищи его свищи. Нечистое место — вроде Мертвых городов, а то еще и похуже — туда хоть вездеходом можно добраться. Впрочем, что вездеход? Народ-то большей частью не по дороге, а в самих городах мрет. И не столько мрет, сколько с ума сходит, — страшное дело. Кто поглубже на Запад заберется — от жадности или по незнанию, — считай, пропал. Потому правительство и делает вид, будто и нет этих городов вовсе, — столько экспедиций уже пропало, что новые посылать — себе дороже. Хотя, кто знает — запросто может статься, что предыдущие экспедиции мародеры порешили. С Мертвыми городами тут ведь в чем сложность? Мало добром в них разжиться — надо еще и от всяких напастей уберечься, и чтобы на обратном пути в Порт-Андебару эти мерзавцы не подкараулили и на все добытое лапу не наложили. Думал, хоть здесь этих тварей нету, а выходит, и сюда добрались.

Ну, предположим, пронюхали они о нашем походе — тайны мы из него не делали, но зачем им на нас бомбы сбрасывать? Какая им в нашей смерти корысть? Разве что намереваются они Станцию в собственных интересах использовать. Возможно такое? Вполне. Потому, значит, и бомбят… Прямо скажем, не от большого ума — в таком-то тумане да мороке, который эти топи мерзостные выделяют, они скорее вертолет свой угробят, чем нас отыщут.

Да-а-а… Давненько не приходилось мне слышать звуки бомбежки. С раннего детства, пожалуй, — с тех пор, как нас запихивали и заталкивали в набитые до отказа эвакуационные составы. Только детей. Мы не то что сидеть — стоять не могли, дышали по очереди, а в вагоны затискивали все новых и новых пацанов и девчонок. Отрывали от матерей, не обращая внимания на писк и плач, и пихали, пихали, пихали… Лишь бы спасти. А на станции уже рвались бомбы, чадящим факелом горела водокачка и захлебывались истошным лаем зенитные установки…

Между деревьями мелькнуло что-то огненно-красное, я вскинул карабин. Сделал несколько шагов вперед — красный предмет не двигался. А еще через несколько шагов я смог его рассмотреть.

На треть увязнув в грязи, передо мной лежала гигантская колбасина, окрашенная яркими бело-алыми поперечными полосами. Рядом висел зацепившийся за дерево парашют. Я обернулся и позвал Эрнеста. Он подошел и остановился рядом, вглядываясь в пеструю «колбасу».

— С вертолета сбросили?

Я кивнул.

— Думаешь, к Станции еще одна группа идет?

— Зачем же тогда этот район бомбят? Может, это ловушка?

— Какая? — не понял Эрнест.

— Мы начнем распаковывать этот тюк, а там мина. Говорят, во время войны такие случаи бывали.

Подошли остальные.

— Так что, пройдем мимо?

— Погодите, дайте я посмотрю, — вызвался Батиста.

— Куда ты со своей рукой!

— Ничего, я в этом разбираюсь, — отмахнулся он от наших возражений и двинулся к «колбасе», размерами превосходящей легковую автомашину. Обошел ее со всех сторон, вернулся к нам. — Помогите снять рюкзак. Спасибо. Теперь отойдите подальше. Думаю, ничего опасного нет, но все же…

Эрнест сделал нам знак рукой — отойдем. А про себя, наверно, подумал: «Батиста не физик, его не так жалко, если что. Он свою миссию выполнил». Эрнест стал жестоким, ну, может быть, не жестоким, но жестким. Я раньше не предполагал, что он может быть таким. Неужели ему так необходима эта Станция? Впрочем, конечно, необходима. После того как от него ушла Катрин и увезла сына, смысл его жизни сконцентрировался на том, чтобы найти Станцию. Она все оправдает, она докажет, что все его хождения по инстанциям — не прихоть, не мания умалишенного. Что как раз те, кто не верил ему, и есть настоящие сумасшедшие, а мы, уверовавшие, — благодетели рода человеческого…

— Идите сюда, взгляните, что нам небесные покровители послали, — позвал нас Батиста, демонстрируя содержимое «колбасы».

На пестрой ткани аккуратно были разложены: надувная палатка-плот, два автомата, жестянки с патронами, ящик с гранатами, несколько ящиков консервов, тюк одежды и еще целая куча различных коробов и коробочек.

— Н-да… — растерянно протянул Эрнест и повернулся ко мне. — Ну и что ты по этому поводу скажешь?

— А что говорить? Если бы мои друзья оказались в этих местах и я мог бы отправить им посылку, содержимое ее было бы точно таким же.

За нами глаз, и нас бомбят,

И кто-то смерти нашей рад,

Возможно, будет потому,

Что Станция нужна ему.