Читать книгу - "Дорогой широкой - Святослав Логинов"

Эх, дороги!

Народная песня

Через полчаса начало темнеть, воздух, не испачканный городской гарью, приобрёл прозрачную фиолетовость, небо над головой вызеленело, потом стало меркнуть, и над полосой заката открыла глаз Венера. Звёзд становилось больше, багровый отблеск умирающего дня, не желая бледнеть, истончался, словно впитываясь в землю.

— Церковь стоит, — произнёс Богородица и широко перекрестился.

— Где? — Юра тормознул и принялся оглядываться в поисках несуществующей церкви.

— Вон влево от дороги, на холме.

— Нет тут никакой церкви… — начал было Юра, но осёкся.

За неширокой мокрой ложбиной на холме стояла церковь. Виден был лишь чернеющий на фоне заката купол и крест на нём, немыслимо чётко врезавшийся в пламенеющее небо. Ошибиться было невозможно, но и поверить своим глазам — тоже.

Юра гулко сглотнул слюну.

— Нет тут никакой церкви, — повторил он вопреки очевидному, — и не было никогда.

— Вот же она, — указал Богородица не рукой, а подавшись вперёд всем телом. — Прежде, может, и не было, а теперь поставили.

— Кто?

— Люди, кто же ещё?

— В Охоне есть церковь, старинная, — подсказал Гриша. — Может, это мы её видим?

— Какое — видим?! До Охоны двадцать километров, а церковь там не на холме, её и вплотную не сразу заметишь. А в этой стороне Сидорово верстах в трёх. Но там никакой церкви вовек не бывало.

— А теперь, значит, есть.

— Сам посуди, в Сидорове — и церковь! Кому она там нужна?

— Людям.

— В Сидорове, — словно маленькому принялся объяснять Юра, — три человека живут, да и те на зиму по городам разъезжаются. Прежде ещё бабка Матрёна была, да померла недавно. И что же, трое дачников церковь строить начнуг? Да ни в жизть!

Купол с крестом молчаливо бросал вызов скептическим словам.

— Где двое соберутся во имя моё, — продемонстрировал Богородица знание Священного Писания, — там и я буду третий средь них.

— Ладно, — сказал Юра. — Я хотел к Эваново ехать, на Карелию, через Кордон. Так ближе получается, и дорога там, говорят, лучше. Но можно до города и через Сидорово, Барсаниху и Охону добраться. Лишних десять километров выйдет, но ради такого дела — не жалко. Поехали церковь смотреть.

— Смотреть можно и отсюда. Вон она как хорошо видна.

— Нет уж, поехали! — вся рациональная натура моториста асфальтового катка протестовала против увиденного чуда, и остановить Юрин каток теперь бы не смог никто.

Сворачивать к Сидорову не пришлось. Едва каток сдвинулся с места, хрупкое видение распалось, открыв свою тайну. Округлая вершина большого дерева в ближайшей ложбинке, а на холме — одинокий телеграфный столб с поперечной перекладиной. Представ поодиночке, они сразу обнаружили свою материальную природу. Только в час заката и с одной-единственной точки путник может видеть нерукотворный собор. Для всех остальных чуда не существует.

— Вот видишь, — произнёс Юра почему-то с сожалением. — Я же говорил, что никакой церкви тут нет.

* * *

Как всё-таки несправедливо устроен мир! Асфальтовый каток — механизм, во всём сродный асфальту, — но страха ради милицейского не смеет показаться на сколько-либо приличной трассе. И чем мирная машина сумела травмировать нежную душу майора Синюхова?

Глухой ночью, когда лишь точки бессонных созвездий прокалывают мрак, братья Неумалихи-ны и примкнувший к ним Богородица выбрались на большую дорогу. Вообще-то, от Карельского Пестова Юре следовало свернуть направо, через Вятку и Лесное спешить к Твери, но мастер, способный починить всё на свете, жил в городе Пестово, и Юра, не рассуждая, свернул налево. Не пешком же Гришке идти, когда старший брат с машиной рядом. Верный данному обещанию не поворачивать по собственным следам, он уже прикидывал в уме, как будет выбираться из неудобной ситуации. Вообще-то, в Москву можно и через Сандово ехать, поезда едут и даже раза два в неделю доходят. Крюк, правда, получается километров сто, не меньше. Впрочем, этих крюков уже была полная ноша и ещё будут. Российские дороги прямо не идут.

На рассвете, как и ожидалось, подъехали к городу. Каток миновал красивый столб с чеканной надписью «Пестово». На некоторый срок население города превысило 15 850 человек.

Город Пестово молодой, иные его жители старше самого города, а вот название древнее и непростое. Народная молва производит название города от медвежонка-пестуна, хотя на самом деле происходит оно от слова «пясть», то есть ладонь, сложенная горсточкой. Когда в одном месте словно в пясточке собралась и добрая пахотная земля, и луга, и хороший боровой лес, да тут же ещё и вода — озеро или речка, — вот такое место и зовут Пестовым. Таких мест на Руси немало, есть поблизости Карельское Пестово, есть Пестово Русское и в Тверской области деревня Пестово имеется, а в Московской области, говорят, стоит посёлок Пестово, с ударением на первом слоге, но тоже наверняка из той же дружной семьи.

К рынку подоспели вовремя: «Металлоремонт» был ещё закрыт, но хозяин, Коля Ключник, бывший саксофонист, известный в этом качестве всему городу, уже отвинчивал болты на железной шторе, готовясь к началу трудового дня.

Юра подогнал каток вплотную к ларьку, заглушил дизель и спрыгнул на землю.

— Доброе утро, — сказал он. — Мы по вашу душу.

Коля оглядел махину катка и, предупреждая вопрос, сказал:

— Болванок для бульдозерных ключей нет. С ними вообще последнее время перебои.

— А у нас не бульдозер, — поправил Юра. — У нас — велосипед.

Коля ещё раз оглядел каток и кивнул: