Читать книгу - "Делай, что можешь - Марик Лернер"

– Операции не делаю и за «антонов огонь» даже браться не стал. Послал мальчишку в больницу.

Не столько потому, что испугался, а из предусмотрительности. Не дай бог, помер бы от гангрены, мы б всей семьей поимели кучу неприятностей. А так честно сказал – тащите в больницу, здесь я вам не помощник. И в голове сидит про то, как на первых порах пенициллин спасал самых безнадежных. Только вот как очистку проводить, не знал. Не учили нас такому. Промышленное производство и лаборатория – две большие разницы. На то мне и помощник нужен.

– То есть границы своих возможностей четко знаете?

– Э, Евгений Карлович, я ж не по щучьему велению лечу. Из себя энергию беру. Жизненная сила не бесконечна. Прямо скажем, наоборот, ее не так много. Потому и в кому впал, лишнего зачерпнув. Ученый теперь.

Что процедуру можно повторять несколько раз по частям и не обязательно выкладываться до донышка, объяснять не ко времени.

– Но вещи находить не тяжело?

– Не особо. Потеряли что опять?

– Вы, Николай, городскую легенду о сокровищах поляков не слышали?

– Нет, – подумав, отрицательно мотаю головой, уже догадываясь, о чем речь пойдет.

Так и оказалось. Во времена второго ополчения поляки вывезли из Москвы какие-то несусветные ценности, но не довезли. Так и исчезли полтора десятка телег, груженных золотом и серебром. Якобы где-то в наших краях. Памятник «Тысячелетие России» я уже видел в учебнике и дату приблизительно представлял. Больше трехсот лет.

– Ничего не выйдет, – сказал азартно повествующему с неизвестно откуда взятыми красочными подробностями доктору, когда тот закончил. – Я могу найти вещь, которую хозяин потерял не очень давно. Причем должен ею пользоваться. Касаться регулярно. Часы или бумажник – проще простого. Портфель, с которым ходите каждый день на работу. В таком виде. Деньги вряд ли. Купюры через много рук проходят, и как тут разберешь. Если ботинки новые и ни разу не надеванные, то бесполезно пробовать. А здесь неизвестно чье неизвестно где искать. Покажите мне место, и я вам скажу, есть там нечто или нет. А бегать по всей губернии, извините. Бессмысленно.

Он кивнул согласно, понимая резон.

– Я вам больше того скажу. Не пропадают десять телег просто так. Даже если сознательно утопили в болоте, не имея возможности унести. Или кто-то потом бы вернулся, или давно нашли. Триста с лишком лет прошло, шутка ли. Тысячу раз случайно могли наткнуться. Только нема дурных всем рассказывать об этом. Моментально либо государство придет забирать, либо лихие люди. Давно тихонько переплавили и уплыло. Никто у вас в районе внезапно не стал покупать земли после Смуты?

– Занятное предположение. Надо б поинтересоваться. Возвращаясь к нашим баранам… – и, спохватившись, посмотрел.

Ясное дело, вчерашнему юродивому такое знать странно.

– Ничего, – говорю, – в курсе, откуда пошло выражение. Как раз изучаю книгу «Знаменитые афоризмы, и откуда они пошли».

– Тем лучше. Лично у меня нет сомнений в вашей полной дееспособности. Но нельзя ж просто написать: «Предъявитель сего нормален». Сделаем правильно. Сейчас покличу специалиста-профессионала. А уж он вам задаст несколько вопросов. Идет?

– Огромное вам спасибо, Евгений Карлович. Если нужно, оплачу консультацию.

Врач небрежно отмахнулся и выглянул в коридор.

– Полина Викторовна! Очень хорошо, что вы здесь. Будьте любезны, позовите доктора Порошина.

– Хотите, покажу кое-что полезное? – спрашиваю, когда закрывает дверь. – Нет, моим фокусам выучиться не выйдет, это врожденное. Но тоже полезно. Я придумал упражнения сам, – не будем страдать излишней скромностью, – называю это дыхательной гимнастикой, и при постоянном повторении приемов самочувствие заметно улучшается.

Возле ворот дома стоял роскошный автомобиль, окруженный стайкой детей и взрослых. Даже про заметную в последние дни неприязнь к нашей семье позабыли. В марках легковых машин так и не научился разбираться и вообще к технике был практически равнодушен, однако сиденья обиты кожей, и хотя сверху автомобиль покрыт слоем пыли, видно – новый и отменно ухаживают. Прошел мимо не останавливаясь. На меня покосились, однако ни разбегаться, ни кидаться приветствовать не стали. Все были увлечены рассказом одетого в кожанку шофера. Он нечто вещал о сцеплении, карбюраторе и прочих вещах, звучащих для меня заклинанием. В мое время никто сам не чинил машины. Звонишь в техцентр, и сами приходят. А здесь сервис абсолютно убогий.

– Как из Москвы выезжаем, – негромко произнес прислонившийся к стене смутно знакомый мужик из соседей отцу, – шоссе прекрасное что на Минск, что на Орел. А мы чуть в стороне, и все – на каждом метре выбоина. Так еще что! Вот на Украине, ближе к границе, про асфальт и не слышали. Обычная тропа. По весне или зимой по самое брюхо в грязь садишься.

– Добрый вечер, – вежливо сказал.

Оба кивнули и продолжили свой разговор.

– Так то национальная дорога, – вскричал отец, – а то обычная или сельская! Вот зачем первые строят? Войска перебрасывать! Не видел ты румынских! Нас когда отправляли на фронт…

– Так то в Великую войну было. Может, давно сделали нормальные.

Беседы о прошлом мне были интересны еще менее карбюратора, а вот присутствие подобного автомобиля у дома означало наличие жирного клиента. Такого грех не подоить всерьез.

Привычно откинув пальцем щеколду, зашел во двор, и прямо передо мной выросла фигура в форме и погонах. «Надо бы выучить еще и знаки различия», – с тоской подумал. Конца и края не было все новым и, главное, необходимым знаниям. Каждый день нечто добавляется, и угнаться за всем невозможно.

– Куда прешь? – спросил офицер с угрозой. Он был молод и чересчур гонорист.

Обычно люди в форме простых людей игнорировали, а люди попроще, бывало, и шапки ломали при виде золотых погон. Сословия отменили не первый год, да многие так и не привыкли к новым порядкам. Данный экземпляр, видимо, самоутверждался. Звание-то невысокое, а поклонов хочется.

– Пшел отсюда, люди заняты, калитка закрыта, не видел, что ли, деревенский вахлак!

– А не валил бы ты сам, гражданин, из моего дома, – зверея, отвечаю. – Я тебя не звал.

Пес глухо заворчал из будки, чувствуя настроение хозяина и кормильца. Похоже, его на цепь посадили. Обычно свободно бродил по двору. При всей страхолюдной внешности на чужих сразу не бросался, а вставал на пути, гавкая на манер этого типа. На удивление разумный зверь, хотя при наличии такого Николки ничего удивительного.

– Сынок, – вскричала Ульяна, выскакивая из дома, – где ж ты ходишь! Мы уже заждались.

Я отодвинул офицера, легонько коснувшись запястья, где отсутствовала перчатка. Всерьез калечить не собирался, но парочка неприятностей на всякий случай для дураков приготовлена. Уж больно разозлил.

– Я ведь предупреждал, – подпуская недоумение, сообщил. – К репетитору ходил.