Читать книгу - "Фантастика 2025-46 - Маркус Кас"

Иосиф Виссарионович вразвалочку прошелся по комнате, наблюдая за лицами присутствующих. Лицо его было невозмутимо, хотя я прекрасно понимал, что у него творилось в душе. Еще недавно сидевшие здесь люди правили одной из величайших империй в мире. А они потеряли все, кроме жизни. Но они могут кое-что сделать для сохранения внутреннего мира в стране, поскольку та, хоть и небольшая часть старого общества, которая все еще способна к созиданию, пока еще хранит им верность.

– Господа Романовы, буду краток, – начал свою речь Сталин, – состояние России, переданной Советской власти Временным правительством, весьма плачевно. Никому не нужная империалистическая война выжала всю Россию, как лимон. Николай Александрович, вы так «удачно» нашли союзников, что с ними государству Российскому и никаких врагов не надо.

А на пороге уже стоит призрак гражданской войны и сепаратизма окраин. Ваша семья, господа Романовы, триста лет скрепляла своим самовластьем всё и вся. И когда оно в одночасье пало, вдруг стало можно всё. Сейчас вас ненавидят миллионы. Стоит любому из вас выйти на улицу без охраны, и летальный исход гарантирован. Но не большевики свергли монархию. Вашу власть свергла либеральная буржуазия, увидевшая в самодержавии опасность для своих неуемных аппетитов. Я не буду распространяться о том, как много из присутствующих здесь сделали для того, чтобы революция все же наступила. Но могу сказать лишь одно: если в Советской России когда-нибудь появится орден «За заслуги перед революцией», то я позабочусь, чтобы Николай Александрович и Александра Федоровна получили такие ордена за номерами один и два. Заслужили. Но хватит говорить о том, что уже было. Надеюсь, это и так всем понятно.

Поговорим о том, что только еще будет или может быть. Кто бы и какие иллюзии ни питал, но возрождение монархии в России в настоящий момент невозможно. Народ устал от вашего правления, Николай Александрович. Двадцать три года – срок немалый. Но они оказались временем нерешенных задач и упущенных возможностей, которые теперь придется наверстывать в удесятеренном темпе, – Сталин обвел взглядом присутствующих. – Вы не понимаете, зачем я вам все это рассказываю? Все очень просто. Мы, конечно, и сами справимся со всеми проблемами, но если в вас осталось хоть немного чувства долга перед страной, которую вы считаете своим отечеством, то мы надеемся на вашу помощь. Ведь хоть что-то человеческое должно остаться даже в бывших царях!

Заметив, что экс-императрица хочет что-то сказать, товарищ Сталин поднял руку:

– Погодите, Александра Федоровна, сейчас мы покажем вам, чем вся эта история должна была закончиться для вашей семьи. Александр Васильевич, давайте, не научился я еще управляться с вашим аппаратом.

Сопровождавшие нас с товарищем Сталиным солдаты быстро задернули в комнате шторы, и в наступившем полумраке я снял с проекционного аппарата чехол и поднял крышку ноутбука. Два полностью заряженных автомобильных аккумулятора должны были обеспечить нам до получаса работы. На побеленную известкой торцевую стену упал квадрат ярко белого света. Романовы уже были знакомы с синематографом. Но тут изображение было высочайшего качества, цветное и со звуком. Кроме того, отсутствовал треск самого аппарата.

Взгляды всех присутствующих были прикованы к импровизированному экрану, на котором развертывалась кульминационная сцена фильма «Романовы – венценосная семья». Когда на экране загремели выстрелы, я порадовался, что Александра Федоровна не взяла сюда младших дочерей и Алексея. Все-таки пока еще не рожденный Стивен Малкольм в этой роли – это не для слабонервных. Да и взрослым, видимо, хватило впечатлений по самое не грусти.

Ксения, например, традиционно грохнулась в обморок, так что Александру Михайловичу пришлось все бросить и приводить в чувство сомлевшую жену. Что поделать – тонкая натура. Мария Федоровна тоже была потрясена до глубины души, но ее сильная воля пыталась сопротивляться, отрицая увиденное. Хоть ее уже посвятили в суть происходящего, но, в отличие от сыновей, она еще не до конца поняла, что происходит, и еще не осознавала, на каком уровне идет игра. Поднявшись во весь свой небольшой рост, вдовствующая императрица заявила:

– Это все неправда, такого просто не может быть!

– Может! – твердо возразил я. – Точнее, мадам, так уже один раз было. Человека, тогда отдавшего команду исполнителям, сейчас допрашивает НКВД. Но уже сейчас ясно, что он, в свою очередь, получил приказ из Парижа, а также, возможно, и из Лондона. Спасибо вам и вашему покойному супругу за хороших союзников, готовых сделать все, чтобы уничтожить Россию. Всем был хорош покойный государь Александр Третий, но вот в союзе с Францией дал маху на полста лет вперед.

– Хватит, господин, не знаю, как вас там… – остановил меня Николай, в котором на мгновение проснулась тень былого императора. – Мама все поняла. Скажите, вы ведь из этих, из пришельцев?

– Вы абсолютно правы, Николай Александрович, – ответил я, глянув на слегка ухмыляющегося в усы Сталина. – Тамбовцев Александр Васильевич, капитан госбезопасности, журналист и историк.

– Вот как? – приподнял брови Николай. – Весьма разнообразные у вас интересы, господин капитан. Но тем лучше, скажите, ведь вы и господин Сталин, которого вы так яростно поддерживаете, совсем не отказались от идеи построить в России «справедливое общество»?

– А разве вы, Николай Александрович, против справедливого общества? – возразил я. – Или приятно было быть самым богатым человеком в стране, правящим в царстве вечной нищеты? Вы забыли слова вашего великого прадеда Николая Первого и стали жить только для себя. В результате и получили то, что и на голову не налезет. Скромнее надо было быть, господа Романовы, скромнее. До Бога высоко, а русский мужик с топором он всегда рядом. Да и справедливость – ее ведь тоже можно устанавливать по-разному. Надеюсь, вы уже убедились, что мы не рвемся проливать в России потоки крови, подобно французским якобинцам?

Бывший император немного помолчал, а потом сказал:

– Наверное, вы правы, господин Тамбовцев. Просто уж больно неожиданное предложение сделал нам господин Сталин. Подумать только – мы и большевики. Но мы подумаем, посоветуемся и снова подумаем, – он посмотрел на председателя Совнаркома. – Вы должны нас понять, господин Сталин, это очень непростой выбор. Но вы меня удивили, а это кое-чего стоит. Я уже думал, что меня давно ничем не удивить. Подожди, мама! – повернулся Николай к Марии Федоровне. – Мы с тобой потом поговорим.

– Ники! – почти выкрикнула Александра Федоровна. – Да скажи же ты им!

Экс-император печально посмотрел на жену.

– Моя супруга беспокоится за нашего сына, – он вздохнул. – Ваш поручик сказал нам, что у врачей из будущего есть средство, чтобы облегчить мучения нашего бедного мальчика. Господин Тамбовцев, мы не можем ничего требовать, но мы вас умоляем: спасите Алексея!

«Вот