Читать книгу - "Assassin's Creed. Черный флаг - Оливер Боуден"

А ветер опять ударил в паруса, и корабль содрогнулся. Ураган мог примчаться с минуты на минуту. На палубах остальных кораблей «серебряного флота» спешно готовились к отражению нашей атаки. В руках солдат мелькали копья и мушкеты.

Но нам требовался другой, более быстроходный корабль. Адевале уже его присмотрел. Наш отряд выбрался на причал и побежал туда. Все, кто пытался оказать сопротивление, прощались с жизнью. По нам дали залп. Несколько наших упало, а остальные уже мчались по сходням красивого галеона, который вскоре стал моим кораблем.

Едва мы оказались на его палубе, небо потемнело. Это было подходящим фоном для сражения за новый корабль и ужасающим предвестником бури.

Ветер крепчал ежесекундно. Порывы следовали один за другим. У испанских солдат оказалось сразу два противника: беглые пленники, которым нечего терять, и беспощадная природная стихия. И обоим они не смогли противостоять.

Сражение за галеон было жестоким, кровавым, но коротким. Галеон стал нашим. Мне подумалось: а вдруг Адевале захочет командовать судном? Он имел на это полное право. Чернокожий смельчак не только освободил меня и многих других, но и повел людей на захват галеона. Выскажи Адевале такое желание, я бы не возразил ему ни единым словом. Как бы сложилась тогда моя жизнь, гадать не берусь.

Но нет, Адевале вполне устроило положение квартирмейстера.

Я был ему более чем благодарен. И за то, что согласился служить под моим началом, и за избранную им должность. В лице Адевале я обрел верного квартирмейстера. Он ни разу не выступил против меня, считая меня честным и справедливым капитаном.

Я знал это тогда, в начале нашей дружбы, и остаюсь в этом уверен сейчас, много лет спустя.

(У меня с ним не было разногласий, за исключением Обсерватории. Да, Обсерватория встала между нами.)

Едва мы успели поднять паруса, как начавшийся ураган сразу их выгнул. Ветер без конца менял направление, и все же мы покинули гавань. Я встал у штурвала. Оставшиеся корабли «серебряного флота» уже вовсю раскачивало ветром и поливало дождем. Их мачты напоминали спятившие маятники. Будь паруса подняты, это отчасти уберегло бы мачты. Но паруса поднять не успели, и теперь мачты соседних кораблей ударялись друг о друга. Я смотрел, как они превращаются в щепки, и мое сердце ликовало.

Воздух с каждой минутой становился все холоднее. По небу бешено неслись облака, загораживая последние просветы. Вскоре на нас обрушилась стена дождя, усиленная ветром и морскими брызгами. Волны вокруг галеона поднимались, превращаясь в горы с белыми клочьями пены на вершинах. Нас то вздымало на гребень очередной волны, то стремительно швыряло в водную пропасть.

Клетки с домашней птицей, что стояли на палубе галеона, смыло за борт. Люди спешили попрятаться по каютам. В плите камбуза залило огонь. Я приказал задраить все люки и закрыть двери всех кают на внутренние засовы. Только самые смелые и умелые отваживались в этом аду взбираться по снастям и управлять парусами.

Под напором урагана треснула фок-мачта. Я испугался за грот-мачту и бизань, но они, слава богу, устояли. Я мысленно поблагодарил судьбу, подарившую нам этот замечательный быстрый корабль.

Небо напоминало одеяло из черных и серых лоскутов. Постепенно они начали расползаться, пропуская первые лучи солнца. Казалось, стихия временно взяла солнце в плен, чтобы не мешало устрашать нас.

Весь наш маневр был направлен на то, чтобы подальше уплыть от урагана. И потому я с двумя помощниками стоял у штурвала, а еще трое храбрецов управлялись с парусами. Казалось, они запускают огромного, неуклюжего воздушного змея. Однако цель была иной: не дать кораблю потерять ход и остановиться, что было бы равнозначно гибели.

Но тот день не стал последним в нашей жизни. Кстати, весь «серебряный флот» разнесло в щепки и потопило прямо в гавани. Наш галеон был единственным уцелевшим судном. Когда стихия осталась позади, все члены малочисленной команды – недавние узники – согласились плавать под моим началом и безоговорочно признали Адевале квартирмейстером. Никто не возражал и против того, чтобы немедленно отправиться в Нассау. Наконец-то я возвращался домой. К Эдварду и Бенджамину. Я успел здорово соскучиться по нашей пиратской республике.

Конечно же, мне не терпелось показать друзьям мой корабль. Мой новый корабль. Я назвал его «Галкой».