Читать книгу - "Я - инопланетянин - Михаил Ахманов"

Светильники по углам, стены с гипсовыми барельефами в шумерском и древнеегипетском стиле, темный ковер на полу и ни единого окна… По правую руку – стойки с лазерным голопроектором, контролем прослушки и кое-какими приспособлениями для аналитического шпионажа; все оборудовано не хуже, чем в Лэнгли, штат Вирджиния[37], где я бывал не раз. В глубине комнаты, под портретом президента, – кресла и стол, широкий, как взлетное поле для стратопланов. На столе – компьютер-видеофон, большая пепельница и какие-то официального вида бумаги; за столом – человек лет сорока, лысоватый, губастый, с нависшими дремучими бровями. Виски асимметричные, один впалый, другой выпуклый; явно вставлен мозговой имплант. В общем, маг из современных, из тех, что не гадают на кофейной гуще, а чертят гороскопы на компьютере.

Ощутив его ауру, я успокоился. Эта публика – я имею в виду магов, кудесников, целителей и тому подобный сброд – делится на две категории, на фанатиков и мошенников. Фанатик искренне верит в свою идею – к примеру, о том, что с ним общаются ангелы или что все недуги можно исцелить с помощью штопора в левой ноздре. Это суггестивная, подсознательная вера, часто граничащая с душевным расстройством; она облекает фанатика броней, непробиваемой для разумных доводов. Что же касается мошенников, то их интересуют предметы вещественные: гонорары, связи, водка, девочки, ну, на худой конец хвалебная статья. Мошенники – реалисты, фанатики – идеалисты и потому опаснее. Есть и еще одно отличие: фанатик готов встретиться с чудом, мошенник – нет, и потому оно его поражает и пугает.

К счастью, Павел Сергеевич Казин был из породы мошенников. Это давало серьезный шанс договориться.

Не поднимаясь и не протягивая руки, он кивнул мне на кресло. Я сел.

– Измайлов Арсен Данилыч? Шеф Северо-западного информбюро? За вас просили… – Казин насупился, пожевал губами. – Ну, так чего вы хотите, голубь мой? Интервью? Возможно, гороскоп? Или заговор, чтобы иметь успех у женщин?

– Ни то, ни другое, ни третье.

Он коснулся импланта под туго натянутой бледной кожей.

– Не верите в астрологию, любезный?

– Как можно! Верю. Кстати, мой батюшка был египтологом и понимал в таких вещах. – Я бросил взгляд на барельеф с изображением Гора и столбиками иероглифов. Скопировано грубовато, но все же мне удалось их прочитать: некий Сенусерт подтверждал продажу осла ливийцу Техенне.

– Хмм… Ваш батюшка… – протянул маг, взирая на меня с внезапно вспыхнувшим интересом. – Надеюсь, он в добром здравии?

– Увы! Одиннадцать лет, как погиб на раскопках… – Придвинувшись к собеседнику, я принял таинственный вид и прошептал: – Считают, что его поразило проклятие фараонов… вы, конечно, слышали… всякий, кто нарушит покой, забравшись в непотревоженную гробницу…

– Да-да! – Он широко, словно напоказ, перекрестился. – Спаси и сохрани его Отец Небесный! Ну, а мы придвинем стул к столу переговоров и перейдем к земному. Цель вашего визита?

Я изложил свое дело, напирая на добропорядочность Олыпанникова, сумму выкупа и проценты от сделки – те, которые свалятся в карманы сочувствующих и понимающих. Казин слушал и в такт моим речам подрагивал ногой. Затем спросил:

– Ваш интерес, любезнейший Арсен Данилыч?

– Комиссионные, Пал Сергеич, комиссионные. Я посредник.

– Связаны с Олыпанниковым?

– Не лично с ним. Иногда выполняю просьбы его людей.

– Почему?

– Вы, как парапсихолог, поймете… владею даром убеждения.

Он снова пожевал губами.

– Скажите, голубь мой, как будет использоваться объект?

– Во-первых, никакой огласки и никаких фотографий на память. А во-вторых, месяц – и все пойдет под нож бульдозера, кроме, разумеется, коллекции. Это, знаете ли, сокровище… уникальный зоопарк… Все прочее, как я сказал, под нож, затем – новые корпуса, современное оборудование, лучшие специалисты, беспрецедентные меры безопасности. Производство сывороток и вакцин… Для России, Индии и ВостЛиги. Гигантские рынки, огромные прибыли…

Казин на секунду закрыл глаза, сосредоточился и изрек тоном профессионала:

– Да, предвижу, что прибыль будет, предвижу с полной ясностью. Значит, говорите, новые корпуса и лучшие специалисты… А что с прежним персоналом?

Я передернул плечами.

– Команчи пленных не берут.

– Это, Арсен Данилыч, не годится! К чему плодить обиженных? От них – слухи, сплетни, пересуды, болтовня… Ежели дойдет до щелкоперов, не оберемся лиха!

Изобразив глубокое раздумье, я вытащил сигарету, покатал в ладонях, бросил в пепельницу, потом с недовольным видом пробурчал:

– Ладно, трудоустроим! Но это, скажу вам, проблема, да и средства немалые: ссуды на жилье, рабочие места, возможно – лечение… Но так и быть, трудоустроим, расселим и вылечим! Само собой, под подписку о неразглашении.

Брови мага шевельнулись, сошлись на переносице и снова разошлись, будто две мохнатые гусеницы, танцующие краковяк. Наигравшись в эту игру, он произнес:

– Кажется, вы пришли по адресу. Даже не кажется – наверняка! Осталась, голубь мой, пара маленьких вопросов, совсем пустяковых… Первый: я не заметил в вас особого таланта убеждать. Ну, а второй… сами понимаете…

– Начнем со второго? – вымолвил я, и Казин согласно кивнул. – Есть предложения насчет борзых щенков или каких-нибудь цифр?

– Щенки предпочтительней. По ним я буду судить о ваших талантах и возможностях.

В тот день энергия бурлила во мне; я был в ударе, а значит, способен на маленькие чудеса. Кроме того, переговоры шли к концу, и это тоже вдохновляло; как говорили латиняне, quod potui, feci[38].

Я наклонился к магу, приставил ладони к ушам и, понизив голос, пробормотал:

– Тут не?..

– Никакой прослушки, можете быть спокойны, любезный.

– Я забочусь только о вашем спокойствии, сударь мой. Мои пальцы шевельнулись, потом забегали по столу, вычерчивая рядом с компьютером невидимый узор из прямых и волнистых линий, что складывались в переплетенные кольца, окружности и эллипсы, гауссианы и спирали, пятиугольники и звезды. Казин, то поигрывая бровью, то теребя отвислую губу, следил за моими манипуляциями с заметным удивлением; в какой-то миг пренебрежительная усмешка скользнула по его лицу, но тотчас же он нахмурился и громко засопел.

– Насколько я понимаю, вы собираетесь изобразить Пентаграмму Власти. Но вы – любитель, не профессионал. Вот тут ошибка… еще здесь и здесь…

– Никаких ошибок, – заметил я, кончая свои труды. – Это Пентаграмма Власти, завещанная мне отцом. Истинная Пентаграмма, прямо из древнеегипетских захоронений.