Читать книгу - "Крещение огнем. Алтарь победы - Максим Калашников"

Развитие космических программ – троянский конь для рыночно-капиталистического строя. Его могильщик. Космические проекты требовали энергетики на новых принципах, убивающей старую, углеводородную. Они требовали развития электроники, нового транспорта, новой медицины, что лечит быстро и кардинально. Новых конструкционных материалов. Новых станков, что обрабатывают материалы быстро и высокоточно, все больше уменьшая потребность в человеческом труде. И так далее – вплоть до роботизированных производственных линий. Словом, космос требовал всего, что уничтожает основу рыночных отношений и всевластия денежных мешков: нехватку благ для всех, необходимости их распределять. И получалось так: волей-неволей в США возникала бы материально-техническая основа для коммунизма. Впрочем, только ли материально-техническая? Ведь для осуществления подобных программ требовалось бы готовить в школах и вузах целые армии разносторонне образованных людей, подражая совет–ским традициям. А они неизбежно создавали бы организационные и информационные технологии, что вели к отступлению рыночных отношений на самые нижние ярусы общества. Гибла власть финансистов и юристов. Не случалось бы уродливого «постиндустриализма».

Есть такая мудрость: «Если хочешь победить дракона, тебе самому придется стать драконом». Чтобы победить СССР, который и после 1967 года сохранил космическую экспансию, Соединенным Штатам тоже пришлось бы стать таким же драконом.

Если вы хотите увидеть будущее в таком варианте, то можно посмотреть фильм великого Терри Гиллиама «Бразилия» ( 1985 г.) или почитать цикл рассказов и повестей Роберта Хайн–лайна «История будущего» (конец 1940-х и начало 1950-х годов). Там вы увидите Америку космическую, осваивающую иные планеты, невероятно развитую научно-технически – но при этом тоталитарную. У Хайнлайна это – религиозная диктатура, теократия. У Гиллиама – продолженные во времени пятидесятые годы. Со всевластием государственного аппарата и спецслужб, с подавлением инакомыслия, с архитектурой зданий, напоминающих гитлеровскую Рейхсканцелярию, московскую Библиотеку имени Ленина и фантазии нацистского архитектора Альберта Шпеера. Те же монументальные лестницы и чаши с факелами по обеим сторонам от них. Те же героические скульптуры и массивные фасады. Хайнлайн и Гиллиам великолепно уловили возможный вариант будущего.

Чтобы не быть голословным, вспомним американские реалии пятидесятых и начала шестидесятых. В тот момент американцы поражены успехами СССР. Они реально боятся распространения коммунизма у себя дома: техношторм в России их впечатляет. Чтобы не проиграть гонки, США вынуждены принимать грандиозные по размаху научно-технические и промышленные программы. Дабы их финансировать и управлять оными, бизнес прижимают налогами, возводят мощный государственный аппарат. Приходится не покладая рук работать по десяткам приоритетных направлений, начинать «битву за Луну». Столкнувшись с успехами СССР, американцы вдруг осознают, что их система образования плоха, что она уступает русско-советской. Что их образование – это отделение врожденно одаренных от массы тех, кому суждено быть быдлом. Отделение платежеспособных от бедных. В англосаксонских традициях же богатый считается богоизбранным, одаренным.

Теперь же, конкурируя с русскими, приходится за государственный счет, вполне по-советски, искать талантливых и способных ребят во всех слоях общества и учить их. Возникает массовый средний класс: высокооплачиваемых работников, порожденных именно государственными программами. Как вы знаете, читатель, американцам приходится создать DARPA (благодаря коему потом возникнут персональный компьютер, «Уиндоуз», мобильная связь и Интернет). Чтобы отражать угрозу распространения коммунизма, укрепляются и расширяются спецслужбы, что начинают регулировать и внутриамериканскую жизнь. Все шире применялся инструмент политических убийств, устранения неугодных.

В то же время стали все громче звучать голоса своих, американских интеллектуалов о том, что развитие компьютерной техники, программного обеспечения, организационных технологий и коммуникаций может привести к созданию общества без привычного рынка и денег, с новым качеством управления экономикой. Что скоро появится класс интеллектуалов-управленцев и исследователей, что потеснит старые элиты: финансовую, владельцев больших пакетов акций, военных и политиков. В самом деле, на космических кораблях мыслилось вполне коммунистическое устройство жизни. Там были не нужны ни деньги, ни банки, ни биржи.

Дело стало принимать поворот, весьма неприятный для старого правящего истеблишмента. Старые капиталистические тузы увидели, что к власти в Соединенных Штатах в случае продолжения космического соревнования с СССР придут совсем новые люди и иные классы. Да и умножающийся средний класс из ученых, инженеров, техников и высококвалифицированных рабочих, что складывался вокруг государственных мегапроектов, неминуемо потребовал бы своей доли власти. Особенно кривил рожу финансовый капитал, англосаксонский и еврейский. Перетекание новейших технологий из космической сферы в гражданские отрасли грозило исчезновением целых отраслей старой промышленности, пересмотром «табеля о рангах» в элите Запада.

Становился очевидным простой факт: космические программы требуют того, чтобы в них вкладывали деньги на десятилетия вперед. Приходилось надолго забывать об окупаемости таких инвестиций. А это противоречит сердцевинным интересам денежно-рыночного строя, «генокоду» капитализма. И здесь СССР, способный плевать на сиюминутную выгоду в политике своих инвестиций, начинал обыгрывать американцев. Ведь у них, как ни крути, господствовал все тот же капитализм. Необходимость осуществлять долгосрочные программы вступала в противоречие с природой капитализма, порождала напряженность в американском обществе. В конце концов, это грозило новой революцией: переходом власти из лап финансового капитала в руки продвинутых военных, офицеров спецслужб, технократов новой волны и интеллектуалов.

А между тем в Америке начался еще один процесс – начало работ над овладением психотехнологиями. Некая фашизация. Впрочем, интересующийся читатель давным-давно, поди, слышал о работах над человеческим сознанием, что финансировались ЦРУ и Пентагоном в сороковые-пятидесятые и даже в начале 1960-х годов: об «МК-Ультра», «Артишоке» и других. На моей памяти, СМИ обращались к этой теме несколько раз: в первые годы XXI века, в либеральные 1990-е годы, а самые ранние мои воспоминания – это разоблачительные статьи в советских журналах в семидесятые годы. В те же годы в букинистических лавках я покупал научно-популярные издания шестидесятых годов, и там тоже были первые статьи-обличения. Даже со схемами и фотографиями некоторых опытов.

Итак, в пятидесятые годы американская наука при поддержке военных и спецслужб занялась рискованными, смелыми и жестокими опытами с психикой человека. В ход шло все: боль, власть и унижение, страх, секс, наркотики и психотропы. Именно тогда были поставлены классические эксперименты. Например, тот, знаменитый, с разделением студентов на заключенных и надзирателей. С чем это можно сравнить? С медицин–скими опытами гитлеровцев в концлагерях. Но если немцы изуверскими методами исследовали тело человека и его физиологию, то американцы – психику. Сейчас это кажется немыслимым, но тогда в мозг некоторым пилотам Стратегической авиации вживлялись электроды, возбуждавшие те или иные области «серого вещества». Так, чтобы летчики, уходя на ядерные бомбардировки, испытывали только уверенность в себе, веру в великую Америку и не ведали страха. И тут же велись эксперименты с телепатической передачей посланий из наземного центра в США на атомную подводную лодку, идущую подо льдами в районе Северного полюса. Впрочем, в недавнем бест–селлере Джона Кейза «Синдром» есть пассаж, вложенный в уста одного из бывших участников этих сверхсекретных программ: