Читать книгу - "Семь стихий мироздания - Ирина Крупеникова"

— Их всего пятеро! — сообщил Гор.

Последовали залпы из двух орудий.

— Уже четверо! — весело доложил Грег.

Истребители выбрасывали огненные сгустки один за другим, Серафима успешно маневрировала, не теряя при этом из виду катер Данилы, который упрямо отвоевывал у Топей плененный звездолет. Кто-то из близнецов сбил предпоследнего «ястреба», но тут из-за скал, отделявших Топи от равнины, появились пять новых машин.

— Сколько же их у него! — вырвалось у Каляды.

Две торпеды были выпущены по катеру одновременно. От одной Каляда сумела уйти, вторая попала в корму летучки. Серафима видела, что и Гаюнар находится в незавидном положении: его атаковали сразу три истребителя, а отвечали им всего лишь бортовые пулеметы, находившиеся в распоряжении пилота. Каляда развернула катер и дала возможность своим стрелкам поддержать товарища огнем. Атака ястребов захлебнулась, но оставшиеся окатили прикрывающего градом ионных зарядов. Пассажирский отсек наполнился гарью.

Динамик затрещал.

— Каляда, тяни к земле! Они у тебя на хвосте! Спасайся! — Данила старался перекричать помехи в эфире.

Серафима оглянулась на близнецов: те продолжали стрелять, хотя защитные стекла башни были уже разбиты, а черный дым заползал в кабину. Мелькнул борт истребителя. Каляда бросила летучку вверх, и противник, не доведя маневр до конца, нырнул в грязную жижу болота.

— Гаюнар!

Крик Грега и Гора прорезал шум захлебывающихся двигателей. Катер Данилы стремительно падал в Топи, оставляя за собой зловещий дымный след. Но прежде, чем он достиг поверхности, тягучая масса разверзлась и из черной бездны показался облепленный грязью корпус звездолета.

Что произошло потом Серафима и близнецы не видели. Их летучку тряхнуло так, что кто-то из парней вылетел из кресла, и машина стала терять высоту. Каляда дернула переключатели вспомогательного пульта. Тщетно: катер не слушался.

— Грег, Гор, сюда!

Она отчаянно искала способ, как защитить юношей от неминуемой гибели. Посредники могли в экстремальных условиях окутать своим панцирем другое существо, но она была наполовину Посредником и многое из способностей отца оставалось для нее недоступным.

— В Структуру! Уходите в Структуру! — вдруг осенило ее.

Неожиданно все вокруг заволокла белая мгла. Не слышно стало ни надрывного воя двигателей, ни разрыва снарядов, а летучка сама собой катилась по белоснежной горке в белое безмолвие. Скольжение продолжалось всего несколько секунд, и туман рассеялся. Катер лежал на береговой песчаной полосе, Топи остались за спиной, и ни одного истребителя в воздухе не было.

— Оливул, — прошептали Грег и Гор.

— Что он сделал?

— Создал локальный Экзомир и спас нам жизнь, — ответили близнецы.

— Так он вернулся к Экзистедеру?

— Нет. Он сделал это сам, один.

Каляда приоткрыла себя голосам пространства. Ей почудилось, что рядом прокатилась волна таинственной энергии, которой управлял Белый князь. Она успела поймать его собственные импульсы, уже знакомые по вынужденному сенсорному контакту, и была крайне удивлена, обнаружив в потухающем вихре тонкие нежные струйки Юлькиного сознания.

— Смотрите! — Грег и Гор показывали на Топи.

К берегу над самой поверхностью болота летел огромный металлический волк. Звездолет двигался неровно, но его благородную осанку не могли скрыть ни многолетние комья грязи, налипшие на корпус, ни тяжелый полет. «Крылатый Волк» опустился на четыре лапы-шасси и горделиво застыл в полусотне метров от покореженной летучки.

Юлька всем своим существом желала помочь Оливулу. Он не успел отстранить девушку, когда началось светопреставление в Экзистедере, и теперь она стояла за его спиной, крепко обнимая за плечи, а он творил спасительный Мир. Ничего лучше снежной горы в голову не пришло, и вот катер с Грегом, Гором и Калядой мчится по склону вниз. По лицу Бер-Росса струился холодный пот. Он легко поймал в созданное внутри реальности экзорное пространство потерявший управление кораблик, но вернуть его на землю без вреда оказалось значительно сложнее. Борясь с сопротивлением проснувшихся вдруг старых потоков, он не понимал, откуда берутся силы, но пользовался таинственным источником, пока, наконец, не раскрыл врата снежного острова и не опустил летучку на берег. Собрав струи творящей энергии, Белый князь устало уронил руки и прислонился к стене. Юлька тут же очутилась перед ним.

— Оливул! Оливул, что там было? Ответь, пожалуйста! Ты меня слышишь? Не молчи, ради бога!

Он поднял взгляд. Большие влажные серые глаза, как бездонные озера, полные несметной мощи, смотрели на экзистора. Он отогнал видение. Юлька, румяная от волнения, дергала его за руку.

— Оливул! Что с тобой? Что ты сделал?

— Все в порядке, — выговорил Белый князь. — Они на земле.

— А ты?

— А я никуда не улетал, — Оливул не мог не улыбнуться.

— Тьфу! — Юлька отошла.

Он поспешно остановил ее.

— Не сердись. Твоим друзьям ничто больше не угрожает.

— Я почему-то в этом уверена, — Юлька откинула от лица золотистую прядь. — Меня беспокоит, что будет с тобой.

Он усмехнулся.

— Строить образ не так уж сложно.

— Строить образ с помощью Экзистедера, наверное, не сложно. Но ты создал Мир без него и вдобавок закинул в тартарары пять истребителей. И все это в области чужой Игры!

Белый князь медленно поднял факел. Юлька подбоченясь стояла рядом, задрав голову — рост всегда ее подводил.

— Как ты узнала, что я уничтожил истребители? — тихо спросил он. — А про чужую Игру?

— Это же очевидно!

Оливул изумленно и недоверчиво взирал на спутницу.

— Чем дольше я тебя знаю, Юля, тем больше удивляюсь твоей проницательности. В тебе скрыта Сила Созидания, я уверен в этом.

Они продолжили путь в полном молчании, и у Юльки появилось время обдумать все, что произошло за последние полчаса. Чувство беды подползло незаметно, как будто заранее были угаданы чьи-то враждебные планы. Она не успела сказать о своих тревогах: Оливул понял опасность сам. Он в одном мощном порыве раздвинул пространство и пробился мыслью к Грегу и Гору, и Юлька уже не помнила, что делала, пока Белый князь творил свой Мир.

Рассуждения сменились неразборчивыми фантазиями, а затем далекими воспоминаниями. Девушка подумала о семье тетки, где провела десять неласковых лет, о том, с какой радостью вырвалась из неродного дома. В памяти завертелись пестрые картинки из детства, размытые и большей частью надуманные. Среди них мелькнула одна, живая, будто это происходило вчера: женская рука ставит на стол маленькую фигурку Ваньки-встаньки. От толчка забавная игрушка клонится на бок и тут же с веселым звоном вскакивает вновь. Девочка и едва держащийся на коротких ножках мальчонка смеются и просят показать фокус еще…