Читать книгу - "Безбашенные - Стив Паркер"

Он заглянул в расщелину, но она была слишком глубокой. Темнота внизу не позволяла разглядеть машину, лежавшую на дне. Буря все еще ярилась и затрудняла обзор, хотя уже и затихала понемногу. Что откроется их взглядам, когда она закончится? Увидят ли они орков за своими спинами? Как близко находилась их орда? Здесь некуда было бежать. Путь к спасению перекрывала расщелина. Как далеко она простиралась влево и вправо?

Ответы придут позже. Сейчас оставалось только ждать. Ван Дрой решил поговорить с полковником. Он приказал танкистам вернуться в свои машины и направился к «Врагодаву». Забравшись в башню и задраив люк, лейтенант склонился над вокс-панелью.

— Командир брони вызывает полковника Стромма. Прошу выйти на связь.

— Слушаю вас, лейтенант. Как дела?

— Плохо, сэр. Как я и боялся, одна из моих машин упала в расщелину. Обрыв начинается в десяти-двенадцати метрах от ведущего танка. Я не знаю, насколько глубока пропасть. Из-за пыли ничего не видно. Но, похоже, до дна далеко. Путь вперед отрезан.

— Какова протяженность расщелины? Если орки преследуют нас…

— Мы не сможем сейчас это выяснить, сэр. Впрочем, буря быстро затихает. По моим оценкам, через полчаса видимость улучшится до нормального уровня. Я предлагаю немного подождать.

— Конечно, лейтенант. Я не хочу других инцидентов. Как вы думаете, мог ли кто-то из людей в упавшем танке уцелеть?

Ван Дрой ответил не сразу. При всей прочности «Лемана Русса», дизайн которого не менялся многие тысячи лет, башенная «корзина» представляла собой опасное место. Центральную часть тесного и шумного пространства занимал огромный механизм пушки. По одну его сторону размещался стрелок, по другую — заряжающий. Прямо за стрелком, в непосредственной близости от всего необходимого — карт, аппаратуры связи, второстепенных орудий — сидел командир. Главную опасность создавали складские ящики, закрепленные на каждой поверхности. Их металлические края и углы наносили куда больше ран, чем вражеский огонь. Запирающие рычаги люков тоже добавляли свою долю ранений. Они торчали на люках, словно металлические усики. Ветераны, привыкшие к ним, ежегодно получали лишь несколько ранений, но «свежему мясу» приходилось несладко.

— Шансы есть, сэр, — наконец ответил ван Дрой. — Я полагаю, что члены экипажа получили тяжелые ранения. И там будет по крайней мере один погибший.

— То есть вы считаете, что в танке остались уцелевшие люди?

— Пока я не могу говорить об этом наверняка. Все зависит от высоты обрыва, сэр.

Какое-то время Стромм молчал. Ван Дрой слышал только белый шум, шипевший в его правом ухе.

— Знаете, лейтенант, если орки будут близко, я не смогу дать вам время для спасательной операции.

Ван Дрой раздраженно покачал головой.

— Я понимаю, сэр. Но если остается какой-то шанс на спасение моих ребят, я должен вытащить их оттуда.

На самом деле он думал, что Девяносто восьмой стрелковый полк был в долгу перед ними. Конечно, лейтенант не стал говорить об этом. И правильно сделал, потому что через секунду полковник добавил:

— Пехотинцы сделают все, чтобы помочь вам, ван Дрой. Но время играет здесь важную роль. Минутку.

Стромм отключил канал и вернулся к разговору чуть позже.

— Выгляньте наружу, лейтенант, — сказал он. — Похоже, буря почти прошла.

Ван Дрой приподнялся и посмотрел в передний визор, установленный над командирским сиденьем. Он увидел танк, стоявший впереди. Гусеницы на подветренной стороне были полностью засыпаны красным песком. За машиной он заметил горизонт и… Неужели правда? Ему показалось, что вдали виднеется бледный силуэт гряды. Вероятно, он ошибся. Солнце на западе пряталось за густыми коричневыми облаками. После жаркого дня на горизонте мерцала линия марева. Но если там действительно возвышались горы…

Внезапно ван Дрой вспомнил о зеленокожих. Он повернулся к заднему визору, однако обзор был перекрыт «Несокрушимым».

— Что-нибудь известно об орках, сэр? — спросил он по воксу. — Я слышал, вы направляли разведчиков для проверки наших тылов.

Стромм вновь переключил канал, чтобы связаться с разведгруппой.

— Никаких признаков этих грязных бестий, — через минуту ответил полковник. — Я не могу поверить, что мы оторвались от них с такой легкостью. Однако разведка рапортует, что нас никто не преследует.

«Слава Императору! — подумал ван Дрой. — Неужели получилось? Неужели буря скрыла наши следы и орки помчались в другом направлении?»

— Вы все еще здесь, лейтенант?

— Да, сэр. Извините. Я просто пытаюсь понять, куда подевались «жуки» зеленокожих. Не могли бы вы выслать разведчиков для рекогносцировки местности, сэр? Чтобы двигаться на северо-восток, нам нужно спуститься с этой возвышенности. И еще, с вашего разрешения, я хотел бы отправить моих людей к «Хладнокровному вердикту».

— Хорошо, лейтенант. Только действуйте без промедления. Я намерен двинуться в путь как можно быстрее. Если вам что-то понадобится, дайте мне знать. Конец связи.

* * *

Перевернутый танк лежал на дне двухсотметровой пропасти. Как только ван Дрой увидел его, он понял, что никто из экипажа Мюллера не выжил. Вместе с пятью другими гвардейцами он спустился по веревке на скалистую поверхность и, приблизившись к разбитой машине, осмотрел последствия падения. Ствол пушки был скомкан и согнут. Второстепенные орудия тоже сильно пострадали. Их части валялись вокруг корпуса. Башня почти полностью зарылась в землю. Никто не смог бы выбраться из люков.

Он велел сержанту проверить, остался ли кто в живых. Вульфе взобрался на перевернутое дно машины и вытащил лазган. Он лег на броню и начал выстукивать сообщение на шифре номер один. Это был старый код, состоявший из комбинаций ударов и пауз. Хотя в эпоху вокс-коммутаторов шифр почти не использовался, кадийские военные изучали его на первом курсе кадетских школ. Ван Дрой удивился, что сержант помнил код. Прошло не меньше двух десятков лет с тех пор, как Вульфе был кадетом. Вспомнив собственные дни обучения, лейтенант с трудом расшифровал сообщение. Оно повторялось снова и снова: «Выжившие, ответьте. Выжившие, ответьте».

Вульфе прижал ухо к металлу. Внезапно его движения стали быстрыми и суетливыми. Заметив это, лейтенант затаил дыхание. Он не хотел отвлекать сержанта вопросами. Кодированное сообщение изменилось: «Число потерь?» Ван Дрой увидел, как Вульфе снова прижал ухо к броне и затем, после короткой паузы, отстучал одно слово: «Жди». Спрыгнув с днища танка, сержант побежал к лейтенанту.

— Трое мертвых, один живой, сэр. Мне ответил водитель. Рядовой Краус.

— Он серьезно ранен? — спросил ван Дрой.

— Очень плох. У него сломаны кости. Имеются рваные раны.

— Проклятье! — проворчал лейтенант. — Я думаю, мы оба знаем, Вульфе, чем все это закончится.

Сержант опустил голову.