Читать книгу - "Танцор Ветра. Том 3 - Константин Александрович Зайцев"

Слова звучали благочестиво и правильно. Большинство присутствующих одобрительно закивали — кто станет возражать против дополнительной защиты для духа покойной?

Но я видел то, чего не видели другие. Мой взгляд, обостренный годами жизни в тенях, заметил, что диск лежит в руке дяди не той стороной вверх. То, что он показывал всем, было лицевой стороной — с традиционными символами защиты и благословения. Но обратная сторона, которую никто не видел, была покрыта другими знаками. Я не мог рассмотреть их детально с такого расстояния, но опыт подсказывал: если человек прячет что-то, значит, это что-то предназначено для вреда.

А еще я помнил слова Шифу о том, что существует не только Камень Прощения, но и его злобный двойник — Камень Осуждения. Если такой камень ляжет в могилу рядом с гробом, это будет означать вечное проклятие, наложенное самой семьей на усопшую. И на всех, кто так или иначе причастен к ее смерти. Я поймал взгляд Ксу и покачал головой показывая, что не стоит позволять ему вмешиваться в ритуал. Ответом мне был едва заметный кивок.

Какое-то время Ксу стояла неподвижно, ее лицо было совершенно непроницаемым. Но я видел, как напряглись мышцы ее челюстей, как чуть расширились ноздри. Она тоже уже поняла, что происходит.

— Благодарю почтенного дядю за заботу, — сказала она, и ее голос зазвенел в тишине кладбища, как колокол. — Но воля моего отца, главы дома, была предельно ясна: никаких дополнительных ритуалов. Погребение должно быть совершено в строгом соответствии с главным уставом нашего рода, а не с обычаями боковых ветвей.

Она сделала паузу, давая словам дойти до сознания всех присутствующих.

— Прошу вас, сохраните свой камень. Он может пригодиться вам в другой раз.

Это был мастерский удар. Она не обвинила дядю прямо, не назвала его предателем или интриганом. Она просто сослалась на высший авторитет — волю отца, которую никто не смел оспаривать. И одновременно дала понять всем присутствующим, что видит насквозь его попытку саботировать церемонию.

Сун Хайцюань побледнел. Камень в его руке, который должен был стать орудием мести, вдруг стал бесполезной безделушкой. Хуже того — компрометирующим предметом, который выдавал его истинные намерения всем, кто умел читать между строк.

— Но традиции… — начал было он.

— Традиции важны, — перебила его Ксу. — И главная традиция нашего дома — послушание воле его главы. Неужели вы забыли об этом, дядюшка?

В этот момент из толпы слуг вперед шагнул Шифу. На его левой руке были намотаны нефритовые четки, сейчас больше похожие на удавку. В руках он нес небольшую бархатную подушечку, на которой лежала тонкая нефритовая пластинка, покрытая золотыми письменами.

— Госпожа наследница, — сказал он с низким поклоном, — по вашему указанию приготовлена истинная табличка прощения, освященная в храме Вечного Покоя и содержащая молитвы, предписанные древними мастерами.

Ксу взяла табличку с подушки. Она была теплой от прикосновения ее пальцев, и золотые иероглифы мягко сверкали в лучах полуденного солнца.

— Да обретет ее дух покой, — произнесла Ксу, поднимая табличку над головой так, чтобы все могли видеть священные письмена. — Да простит она всех живых за их ошибки, и да простят ее за ее. Да найдет она дорогу к предкам и обретет там мир, которого не знала при жизни.

Она бросила табличку в могилу. Золотые иероглифы блеснули в солнечном луке и исчезли в темноте ямы. Прозвучал тихий стук — табличка упала на дно.

— Опускайте гроб, — приказала Ксу.

Носильщики взялись за веревки. Гроб медленно пошел вниз, постепенно исчезая в земле. Темное дерево, бронзовые украшения, белые покровы — все скрылось в глубине могилы. Осталась только прямоугольная яма с деревянным ящиком на дне.

Ксу взяла горсть земли и бросила ее на крышку гроба. Глухой стук эхом отозвался в тишине. За ней то же самое сделали остальные родственники. Даже Сун Хайцюань и братья не смели пренебречь этим обязательным ритуалом.

Рабочие взялись за лопаты. Земля ложилась на гроб ровными слоями, постепенно скрывая его полностью. Скоро на месте ямы образовался аккуратный холмик, который слуги тут же украсили белыми цветами и зажженными свечами.

Дым от курящихся благовоний поднимался в небо ровным белым столбом. Ветра не было, и струйка дыма не колыхалась, не рассеивалась. Это считалось хорошим знаком — духи приняли подношение, душа усопшей обрела покой.

Ксу стояла у изголовья свежей могилы, опустив голову в последнем поклоне. Ее белая фигура на фоне темной земли выглядела как статуя из белого нефрита — прекрасная, холодная, неприступная.

Церемония наконец-то была завершена. Хуэцин, женщина, которая пыталась убить свою падчерицу, была похоронена со всеми подобающими почестями. Ее враги не смогли найти ни единой трещины в безупречной броне ритуала, которую выковала Ксу.

Постепенно люди начали расходиться. Представители других домов подходили к Ксу, выражали соболезнования, обменивались ритуальными фразами. Она отвечала всем вежливо, сдержанно, не выказывая ни радости, ни горя — только подобающее траурное достоинство. истинная наследница дома Цуй.

Сун Хайцюань и братья ушли одними из первых. Дядя не сказал ни слова прощания, только бросил на Ксу взгляд, полный холодной ненависти. Жанлинь тоже молчал, но его лицо пылало от ярости. Только Юнхо остановился возле Ксу и коротко поклонился.

— Прощай, сестра. Хорошие похороны. Мать была бы довольна. — В его голосе не было слышно ни злобы, ни какой-либо фальши, только усталая печаль человека, который слишком много видел семейных раздоров. Похоже парень не так плох.

Когда кладбище опустело, остались только мы с Ксу, Шифу и несколько слуг. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в багряные и золотистые тона.

Ксу все еще стояла у могилы. Я подошел к ней и тихо спросил:

— Ты как?

Она подняла на меня глаза. В них не было ни торжества победы, ни облегчения от завершения трудного дела. Только бесконечная усталость.

— Словно провела в аду целую вечность, — сказала она просто. — Но это еще не конец. Дядя не простит сегодняшнего поражения

— Плевать, у него нет власти. Уверен среди слуг есть глаза и уши твоего отца и ему доложат о его попытках.

— Ты прав, но честно говоря мне было бы спокойнее, если бы он был закопан по соседству. — Она кивнула на свежую могилу. В последний раз поклонившись могиле она сплюнула себе под ноги и выпрямившись пошла к выходу с кладбища. Я остался еще на несколько секунд, глядя