Читать книгу - "Принц мародеров - Артемис Мантикор"

Точно. Картина складывается сама в себе! Как я раньше до этого не додумался⁈ Неужели все было так просто⁈ — Жуткие потусторонние черты исчезли, будто бы их никогда и не было, лишь треугольники вместо зрачков сменялись окружностями, квадратами и дальше по списку.

Книжник весь засветился. В прямом смысле. Прямо на моих глазах его уровень поднялся на один. Хотя, это мало что меняло в их отношениях с вороном.

[…], уровень 31

— Эм. Ну типа, грац с повышением и все такое.

Доходяга стоял с закрытыми глазами, глядя сквозь них в потолок, словно наслаждался солнечным и лучами после столетнего шторма. На его лице застыло блаженство, замешанное со счастьем и благоговением.

— Теперь сделай это, пустотник. Спасибо тебе.

— Сделать что? Еще что-то надо?

— Мне? Тебе. Ты ведь пустой дух. Можешь убить меня, я не против. Я был счастлив. Спасибо.

— Эм, да нет. Вообще-то убивать тебя в мои планы не входит, — ошарашенно ответил ворон, окончательно теряясь в понимании происходящего.

— Нет? Ты пустота. Пустота ест. Я тоже насытился. Делай. Спасибо.

— Окей, братан, я понял. Если хочешь сделать для меня доброе дело, то отведи, пожалуйста, к вашему главному.

В конце концов в этом и заключалась новая версия его плана. Найти проводника среди месных. И этот псих ничем не хуже десятков таких же потерянных, ставших призраками самих себя еще при жизни.

— Главный? — не понял книжник.

— Книжная Лакомка, так она себя называет. Или магистрасса Лакки.

— Послушай, пустотник. Представь себе столовый прибор с острыми зубцами…

— Никак не уймешься? — рыкнул ворон, не произведя никакого эффекта на сумасшедшего. — Окей, будет тебе подсказка и на это. Но только после того, как отведешь меня к башне Лакки.

— Башня. Башня. Башня-башня-башня. Она высилась над нами, а под ней томились узники. Камеры, клетки, загадки. Я хочу знать все ответы, пустотник! — в глазах психа снова зарождались опасные огоньки и ворнон поспешил направить его бред в нужное русло.

— Ты идешь со мной к башне. Я помогаю с загадками. Ты понимаешь, что я тебе говорю?

— Да? Да. Да! Я понимаю. Я пойду куда скажешь. Куда?

— Просто иди за мной, — сдался ворон. Похоже, проводника найти будет не так-то просто. Может, все получится и так, благодаря компании местного? Ну, шансы определенно есть.

Сайрис надеялся, что наличие спутника в виде местных поможет попутно решить и еще одну проблему — возможно преследователь, если он все еще на хвосте, тоже собьется со следа. Ну или постесняется атаковать рядом с книжником. Лакомка рьяно следила за поголовьем обитателей своей дурки и убийца мог бы сам легко оказаться здесь нежелательным гостем.

Пестреющий красками домен книжников больше не казался ворону чем-то волшебным. Чем больше он знакомился с местными обитателями, тем больше локация казалась ему настоящим доменом Смерти, куда больше заслуживавшим этого названия, чем реальные владения Танатоса у Хвостатого рынка.

Книжники встречались все чаще. Бездумными тенями они слонялись между домов, а чаще — валялись в траве, медленно превращаясь в часть окружающего пространства. Деревьев, подобных встреченному вороном ранее, больше не было, но в Доминионе очень многие растения могли проявлять подобные им свойства, когда речь идет о существах с волей в одну-две единицы.

Поморщившись, Сайрис беззвучно выругался в пустоту. Совсем рядом в траве лежала миловидная седая девушка с цветком, проросшим сквозь ее череп и выглядывавшим из ее глаза. Вокруг нее, словно у ложа феи, бесновались светящиеся мотыльки и две стайки алых маноедов. Левую руку несчастной опутывала колония кровавого люминориса, а правая нога по неведомой причине обращалась в камень.

Непонимающий происходящего мог бы счесть это красивым, но инженер к ним не относился, к своему сожалению. Вид девушки пробрал его до глубины его души, минуя пятно пустоты в солнечном сплетении.

А еще она улыбалась.

Ну-да ну-да, как же иначе. Чертовы книжники.

Ворон сплюнул.

Особого шарма моменту добавил его доселе молчаливый спутник, не удержавшийся от глубокомысленного вопроса:

— Столовый прибор. Помнишь? На счет него…

— Потом, — процедил ворон сквозь зубы.

— Понял. Конечно. Я знаю, что ты сдержишь слово. Даже если ты потом меня сожрешь…

— Заткнись, или я сожру тебя прямо сейчас!

Парень хотел было сказать что-то еще, но застыл с открытым ртом и молча поплелся следом.

Первое посещение любого домена всегда проходило без быстрых перемещений, поэтому впереди ждало еще неизвестно сколько времени пути. Возможно, башня Лакомки будет уже за следующим поворотом, а возможно… возможно этот псих водит его кругами, а компас лжёт. Или наоборот. Поди сам разбери с этими блаженными.

Миновав очередную улочку, ворон увидел, наконец, башню. Издали, выступающую из вечной тьмы Подземья. Совсем не похожую на стандартные хрустальные башни Доминиона и больше напоминавший выросший из дома роговой нарост из хаотичных пристроек.

Но главное, инженер её увидел. Это значит, что план удался, и он все же проник в сердце домена Знаний.

Улыбка сама собой расплылась на бородатом лице, но тут же сжалась обратно в тонкую щель при виде того, что вместе с новой развилкой принесла с собой дорога. Навстречу вышел очередной книжник, сосредоточенно смотря сквозь пространство вокруг.

Ворон и рад бы его не заметить — тот бессмысленно пялился в пустоту перед собой. Но едва он подошел ближе, как тот сам решил к нему обратиться:

— Господин пустой дух. Не желаете приобрести улыбку?

— Чего?

— Улыбку, господин пустотник. Всего семь медных монет. Это ведь счастливое число, верно?

— И что я за это получу?

— Искреннюю и полную радости улыбку, господин Пожиратель Света.

Ворон вздрогнул. Так назывался его класс или регалия или еще что-то, говорившее о связи с проклятой стихией. И он, само собой, почти всегда держал это словосочетание скрытым. Откуда простому книжнику знать нечто подобное? У него даже уровень вдвое меньше, чем у любителя тюремных загадок.

— Оставь-ка её себе, дружище. Вдруг это на вашем книжном означает что-то зашкварное?

— Это очень нехорошо, — со знанием дела поддакнул доходяга из подвала, видимо узнав знакомое слово. Раздражение, зарождавшееся в душе ворона, еще больше усилилось. Пустые глаза обоих книжников и абсолютно бессмысленный поток мыслительной деятельности пугали. Словно бы что-то в них давно погибло при живом теле. Часть разума и почти все, что можно называть душой. Только какие-то осколки личности, тлея, заставляли их двигаться.

— Сраные жертвы сраного угасания, — выругался Сайрис и сплюнул.