Читать книгу - "Суккубьи заморочки - Эва Ясакова"

— Наверняка, я бы тоже обиделась, но черт побери почему это так чудовищно смешно?

— Потому, что это Медведь, он машина для убийства, тот кого все опасаются, даже светлые. Аристократ с родословной восходящей к Мировингам. И не забывай — бесконечно в тебя влюбленный. И вдруг — он на грани смерти, ты, заливаясь слезами, его спасаешь, а почему? Потому что он запутался в проводах, шерстка у него видите ли намокла…

— И лапки затекли, — проговорила я про себя…

— Ну это же нелепо, — продолжала Амелика с напором, — карикатурно и гротескно. Вокруг нас происходит какая-то чертовщина. Я чувствую себя персонажем комикса, какой-то глупой книжонки.

— Знаешь, я недавно тоже самое ощутила, я даже Медведю про это говорила, такое впечатление, что нами кто-то руководит, дергает за ниточки. Вспомни, раньше Андрэ никогда не влипал ни в какие нелепые ситуации, а тут они сыпятся на нас одна за одной.

— Хотела бы я найти этого шутника, найти и как следует прожечь ему мозги.

— Давай мы хотя бы Дэма найдем, — вздохнула я.

Медведь вернулся через пару часов, когда мы вдоволь накупавшись и смыв с себя всю грязь и липкость бара Отвергов, мирно посапывали в моей кровати. Я сквозь приоткрытые веки наблюдала за ним. Сейчас он уже не выглядел ни побитым, ни обиженным и судя по всему, он слетал приобщиться матушки-природы. Это был привычный, обычный, пышущий здоровьем и жизненной силой Медведь.

Постояв немного возле кровати, он, вздохнув, поправил на мне сползший плед и прошел, судя по всему на кухню, так как вернулся он уже с пустыми руками, оставив свой сверток, который изумительно пах шашлыком в комнате, предназначенной для приема пищи. После чего, постелил себе с той стороны кровати где спала я и улегся, устраиваясь поудобнее.

Я, тихонько, что бы не разбудить Амелику, которая сегодня тоже очень вымоталась морально, сползла с кровати и легла рядом с ним, прижав ему палец к губам.

— Тихо, не шуми, пусть Ами поспит, я не претендую на твою невинность, просто хотела поговорить нормально, — сказала я ему мысленно. В отличие от него, я в темноте не видела, но знала, что он уставился на меня во все глаза.

— Хорошо, но ты уверена, что это хорошая идея разговаривать ночью? Тебе тоже нужен отдых, все равно сейчас, когда две трети нашей команды не в боевой форме, мы никуда не побежим и никого спасать не будем. Если тебе все еще важно мое мнение — утром мы связываемся с Шефом, передаем ему всю имеющуюся у нас информацию и дальше следуем его указаниям. Все, за что беремся мы заканчивается как то странно. Я тоже сегодня почувствовал то, о чем ты мне вчера говорила, про кукловода.

Я прижалась к нему и поцеловала в нос, который он сразу сморщил в ответ на неожиданную ласку, — ты самый лучший Медведь в мире, ты знаешь это? Конечно мы никуда сейчас не пойдем, пока Амели не отдохнет как следует, она очень вымоталась сегодня, — и я перебросила ему свои воспоминания из бара. Медведь сквозь плотно сжатые зубы пробормотал какое-то ругательство на старо-французском, даже его проняло.

— Я даже представить не мог, насколько Иные могут деградировать, — наконец сказал он мысленно, — мы всегда себя считали лучше, сильнее, могущественное людей, а по сути мы такие же, и даже среди нас появляются вот такие отщепенцы.

Ни слова больше не говоря, он повернулся ко мне и прижался лбом к моему лбу, и я погрузилась в его память.

Странное это чувство — полет, парение. Я раньше часто чувствовала это во снах, все то же ощущение бестелесности и одновременно — материальности. Я не сразу поняла, что с моим зрением, пока не сообразила, что летучие мыши видят все в другом спектре, не таком как мы, даже если это не совсем настоящая мышь. Я куда- то летела, мимо проносились размытые тени. Но я не обращала на них внимание, все мои органы чувств были сконцентрированы на трех силуэтах подо мной — девушка и два волка. Я не успела удивиться, почему Отверги не использовали порталы, как бы то ни было, так было даже лучше — Медведю не пришлось сканировать весь город отыскивая их ауры.

На границе с городом они внезапно остановились и свернули в чахлый лесок, я полетела за ними. Преследовать их было легко, яркая луна и отсутствие других живых существ облегчало эту задачу. Но я начинала чувствовать как мои крылышки наливаются тяжестью, это давала знать о себе усталость и истощение последних дней. Из леса, на встречу преследуемым вышли три фигуры. Они были одеты в длинные балахоны с низко опущенными капюшонами, один шел впереди, двое других, немного на расстоянии, вдвоем несли большой трепещущий сверток. Через минуту мне стало ясно почему Отверги не открывали порталы — у них не было энергии и сейчас они пришли на кормежку. В мешке был связанный мужчина — ужин для двух оборотней и одной вампирши и трапеза не заняла много времени. Поскольку я сейчас была по сути Медведем то ощущала все чувства охватившие его, он хотел, но не мог, не имел права вмешиваться, хотя все внутри него буквально вопило от ярости. Итак, мы последовали дальше… Получив прилив сил, троица прибавила ходу, видимо сейчас они решили пробежаться просто из удовольствия, мне пришлось прибавить скорости, выжимая все из своих уже изрядно ослабевших крыльев. Я начала понимать, каким образом Медведь угодил в провода, видимо он был уже на последнем пределе. И тем обиднее, скорее всего, ему было услышать наш, мой смех.

Тем временем мы, кажется, прибыли на место, я узнала его, это был район станции метро Щелковской, именно отсюда я начинала свои поиски казалось вечность назад. Отверги остановились возле вентиляционной шахты, от которой отделилась такая же фигура в балахоне, что-то им передала, я не смогла разглядеть, настолько маленькое это было и они начали устраиваться, судя по всему на ночлег. Оборотни приняли человеческий вид, вампиресса сняла боевую трансформацию, теперь они мало чем отличались от ночных гуляк, перебравших с выпивкой и решивших встретить рассвет на ступеньках метро. Только горе было бы тому, кто решился бы к ним подойти с просьбой — а закурить не найдется?

На этом я вернулась в реальность, видимо дальнейшее Медведь мне решил не передавать и спасибо ему на этом, потому, что получая кусок памяти таким образом, как мне его передал Андрэ,