Читать книгу - "Тест-драйв бессмертия - Николай Собинин"

Закончив с арсеналом, он перешел к внутренностям грузового отделения. А тут было на что посмотреть. В специальных сварных рамах, привинченных к полу и стенкам кунга, стояли закованные в металл и пластик фигуры, похожие на того лотерейщика, что недавно выскочил наружу. Его место как раз пустовало, а значит, его точно так же перевозили в грузовике, как и остальных. А еще тут находилось кое-что гораздо более интересное. И очень сильно напугавшее Дикаря. Если у левой стенки стояла тройка киборгов, собранных на базе тела зараженных, то вот у правой стояли менее габаритные и внушительные биороботы. По элементам каркаса, экзоскелета, брони и оружия этих боевых единиц очень хорошо читались части тела нормальных людей. Вернее, иммунных, судя по отсутствию на их шлемах средств защиты органов дыхания и глаз. Один из киборгов сильно пострадал в результате падения на грузовик живого снаряда по имени Дикарь, но остальные выглядели вполне целыми. По крайней мере, чисто внешне.

После того, как он обвел взглядом начинку кузова грузовика, у него вновь появилось нестерпимое желание свернуть шею «снеговику». Опыты научников «полосатых» над зараженными еще как-то вписывались в рамки морали Дикаря. Те хоть и были когда-то людьми, давно утратили это звание, под действием паразита Улья превратившись в бездушных и чертовски опасных хищников. Но вот бесчеловечность опытов над такими же, как он сам, людьми уже конкретно срывала Дикарю планку. Он почувствовал, как закипает неудержимый гнев внутри, как он бурлит, словно раскаленная лава в глубинах вулкана. Дикарь шагнул к испуганно-съежившемуся научнику и поднял его за затрещавший воротник белоснежного защитного костюма.

— Что это такое?! Отвечай, сука, что это такое, пока я тебе череп не проломил!?

Человечек в его руках затрясся от страха и гнусаво зачастил из-под маски противогаза:

— Э-это опытные о-образцы. Первая удачная партия киборгизированных мутантов и абори…, то есть, я хотел сказать, местных жителей. НИО уже давно ведет исследования в этой области. Не убивайте меня, я просто лаборант-оператор, обслуживающий персонал.

Дикарь встряхнул его за шиворот еще разок, из-за чего тот громко икнул.

— Что еще за НИО?

— Научно-исследовательский отдел Экспедиционного корпуса. Я там работаю.

— Куда вы везли эту… опытную партию?

Дикарь с трудом выговорил последнюю часть фразу, едва сдерживая собственные эмоции.

— Нам приказано доставить образцы на перевалочную базу, где комиссия НИО должна была собрать тестовые данные, оценить результат ведущихся в этом направлении работ и установить потенциал боевых единиц.

— Где их делают?

«Снеговик» махнул рукой в сторону недавно покинутой Дикарем «тянучки».

— Экспериментальная сборочная линия и лаборатория находится на базе опорного пункта № 19, — видя непонимание на лице собеседника, научник добавил торопливо. — Кластер, откуда идет эта дорога.

— Откуда ты так хорошо знаешь русский язык?

Внешник пожал плечами.

— Это одно из условий отбора в штат Экспедиционного корпуса. Без знания языка абориг…, — увидев сошедшиеся вместе брови кваза, внешник в который раз поспешно исправился, — местных жителей взаимодействие с ними и с внештатными сотрудниками сильно затрудняется.

— Внештатными сотрудниками ты называешь муров?

— Да, я слышал вы так их…

Договорить «снеговику» не удалось. За спиной Дикаря, где раньше располагался запирающий кузов тяжелый створ ворот, раздался негромкий хлопок. Голова внешника дернулась назад, посередине обзорного стекла противогаза возникло круглое отверстие, от которого по пластику побежали белые линии трещин. Забрало заляпало изнутри красным, кровавые пятна испятнали белоснежный комбез научника и стенку кунга позади него. Дикарь осторожно повернулся на звук выстрела, стараясь держать руки на виду и не провоцировать стрелка. Он так увлекся разговором с пленным и подавлением собственных эмоций, что слегка позабыл про выживших стронгов, оставшихся снаружи. После того, как бронированного лотерейщика придавило металлической конструкцией рухнувшей с обрыва радиовышки (это Дикарь увидел через камеру, подключенную к тачпаду техника) бойцы были предоставлены сами себе и теперь, похоже, тоже созрели к походу внутрь кунга.

— Ну и нахрен ты его застрелил? Я же не успел с этой гнидой договорить!

Стоявший перед ним человек, что держал его на прицеле, внимательно рассматривал кваза своими ярко-голубыми глазами. Они как прожекторы выделялись на резко очерченном волевом лице с выступающими на нем скулами, покрытыми недельной густой щетиной. Несмотря на разделявшее их тогда расстояние, Дикарь уверенно опознал в нем бойца, который сражался с киборгом-лотерейщиком снаружи. Стронг, как прожженный еврей, ответил вопросом на вопрос:

— Ствол не лапай. Это ты сверху стрелял?!

— Ну, я.

— Судя по звуку, стрелял ты явно не из «отбойника»!

Кваз вопросительно приподнял бровь:

— «Отбойник»?

Стронг махнул стволом на висевшее на груди Дикаря оружие внешника.

— Автомат «полосатиков».

Дикарь пожал плечами в ответ.

— Это вот только что с трупа снял. Мой «галил» развалился на куски. Жесткая посадка вышла.

Боец многозначительно посмотрел на внушительную пробоину в борту кузова.

— Это ты, выходит, сверху сиганул сюда?

Дикарь криво улыбнулся в ответ.

— Скорее уж свалился, а не сиганул. Одной из растяжек падающей вышки зацепило, пришлось выкручиваться на ходу.

Градус подозрительности слегка упал в ледяном взгляде стронга, он чуть приопустил ствол своего автомата.

— Ты кто такой вообще? И как тут очутился?

— Да я обычный мимокрокодил. Я через «тянучку», где у внешников с мурами лютый сабантуй, утром проскочил с грехом пополам, дай, думаю, посижу наверху, дух переведу, да на окрестности полюбуюсь. Знал бы, что вы тут «полосатым» горячий прием готовите, обошел бы десятой дорогой. Целый кирпичный завод отложил, пока сверху на ваши коленца любовался. Меня Дикарем звать, к слову.

Собеседник секунду подумал над услышанным, потом тронул рацию на плече.

— Араб, как там Уголек и остальные?

Эфир зашипел ему в ответ голосом одного из стронгов.

— Химик и Погон — «двухсотые», их сразу наглухо пригрело. Уголек — «трехсотый», тяжелый. Жить будет, но ноги в труху. Пакуем его как раз.

На лице стронга от сдерживаемой ярости и печали перекатились тугие желваки. Но спустя мгновение он взял себя в руки.

— Принял. Тамтама ко мне отправь, разговор есть.

Закончив переговоры, голубоглазый вновь обратился к квазу.

— Не слышал раньше про тебя.

— Да я новенький, недавно сюда угодил, еще не успел наследить.