Читать книгу - "Конец света - Василий Головачев"

– Сидит, глазки строит.

– Позовите, мне нужен её… совет.

Каштельянц понимающе улыбнулся. Он знал, какие советы были нужны начальнику.

– Сейчас прибежит. Мне готовить новую «закладку»?

– Не хочется тратить силы на пустое испытание. У меня возникла идея поработать на главного. Что если мы запрограммируем господина Коржевского? Да направим прямиком к президенту, пусть поздороваются… хе-хе. Дмитрич будет доволен. Потапов «засветит» проныру-полковника, Эмильевич – президента.

– Я только за, – пожал вислыми плечами Каштельянц. – Слишком самодовольная скотина этот Коржевский, себе на уме. А что с дочкой?

Калажников хватанул сразу полстакана виски, захрустел кусочком льда.

– Я ещё не решил. У неё ведь закладка не индивидуального наведения?

– Голосовая.

– Не доставайся же ты никому! – выговорил Николай Наумович торжественным тоном, хихикнул. – Это ты хорошо придумал.

– Фраза из старого фильма.

– Какого?

– «Жестокий романс».

– Не смотрел, да и чёрт с ним, пойдёт. Надо лишь выбрать объект «засветки».

– «Закладка» не будет держаться долго, два-три дня – и всё.

– Не найдём объект – разрядим, подождём удобного клиента. Всё равно она слишком опасна, много знает, своенравна, втюрилась в этого майора… ладно, зови Милу.

Каштельянц ушёл, жуя ломтик лимона.

Пришла его лаборантка Людмила, сексапильная девица с роскошной фигурой и большой грудью. Призывно улыбнулась хозяину кабинета.

– Присядь. – Калажников налил ей виски. – Выпей за успех исключительно надёжного дела.

Людмила села нога на ногу, так что Николай Наумович крякнул. Опрокинул в рот свой стакан, подошёл к ней. Однако успел только положить ей руку на бедро: в кабинет без стука вошёл дюжий капитан Свирин в обычном своём пятнистом мундире.

Калажников отдёрнул руку, оскалился.

– Капитан?! Какого чёрта?!

– Сбежал Потапов, – невозмутимо доложил Свирин.

Калажников вздрогнул, несколько мгновений смотрел на него непонимающе, потом жестом велел гостье выйти. Она удалилась с гордым видом, качая бёдрами, но Калажников на неё уже не смотрел, рухнул в кресло.

– К-когда?! Постой, он же… был отпущен…

– Мы за ним следили. Он встал как обычно, собрался выходить, потом вдруг занялся каким-то медитированием…

– Йог хренов!

– …и сорвался с цепи! – закончил капитан с прежней невозмутимостью.

– Что?!

– Обезвредил наблюдателей, нейтрализовал охрану вашей квартиры на Рогова и освободил Дарью.

Глаза Калажникова вылезли из орбит.

– Ты шутишь?!

– Нет.

– Ваш-шу мать налево! Как ты мог допустить такое?! Я же доверил тебе всю операцию!

– Я его недооценил.

– И что нам теперь делать?!

– Должна сработать «закладка».

– Когда?! Через двое суток?! А если он поздоровается с кем-нибудь другим, а не со Щербатовым?!

– Ну и конец проблеме.

– Кретин! Нам нужно убрать именно полковника! Где теперь окопается Потапов, пока не вспыхнет?!

– Найдём, никуда он не денется, будет искать встречи с командиром, уверен. Но это ещё не всё. Наверху принято решение убрать вас.

Губы пересохли.

– К-как убрать?!

– Физически.

– На к-каком верху?!

– На всех. Премьер согласился с доводами Коржевского, что вы непредсказуемы в своих поступках.

– Сволочь! У него, как у украинских президентов, патологическая потребность во вранье!

Свирин промолчал, так как Калажников был по натуре таким же патологическим лжецом, как и Коржевский.

– Надо уходить, профессор.

Николай Наумович подозрительно глянул на капитана.

– Но ведь ты служишь в «Прикрытии» премьера… с чего это вдруг решил помогать мне?

– Я служу себе. В «конторе» на мне висит неслабое досье, стоит дать ему ход, и мне вышка. А с вами можно и за рубеж махнуть, тем более что у вас есть что продать америкосам.

Калажников сорвал с себя галстук, бросил на стол.

– А я рассчитывал с подачи Эмильевича возглавить Научно-технический центр… Сука! Надо было запрограммировать его раньше. Или ещё успеем?

– Боюсь, что нет.

– У тебя есть конкретная идея?

– В Кубинке меня дожидается частный самолёт. Через пару часов сядем в Германии. Но вы должны захватить с собой все материалы по эгану.

Калажников начал приходить в себя, эйфория, порождённая употреблением виски, улетучилась.

– Быстро не получится. Полный пакет документов у меня на даче, здесь только рабочая документация по нейропрограммированию, её надо будет уничтожить.

– Останутся свидетели.

Николай Наумович криво улыбнулся.

– Свидетели – твоя проблема, капитан.

– Ваш помощник Каштельянц вам нужен?

– Да, это блестящий специалист, без каких-либо моральных тормозов, без него я как без рук.

– Кто ещё?

Калажников потёр висок, размышляя.

– Юра Рубахин, физик… Дейнего – программист…

– Они согласятся полететь с нами?

– Куда они денутся?

– Тогда дайте пару часов на подготовку ликвидации и готовьтесь сами, я заеду за вами в три, поедем на дачу.

Калажников встрепенулся.

– Может, ты преувеличиваешь опасность? Я это к тому, что не стоит торопиться…

– Разговоры о вашей… гм, самостоятельности начались не сегодня. Не стоило проводить испытания эгана столь наглядным образом и чересчур демонстративно.

Николай Наумович дёрнул щекой.

– Тогда какого дьявола ты не сообщил мне об этом раньше?

Свирин остался невозмутим.

– Я думал, вы знаете.

– Он думал… – Начальник лаборатории с трудом подавил раздражение. – Здесь я думаю, а ты должен исполнять! Мне нужно часа четыре на… кое-какие дела и звонки, иди.

Свирин мигнул, не спеша выполнять приказ.

– Правда, что вы… запрограммировали на «распад» Дарью?

Калажников потемнел.

– Капитан, ты что себе позволяешь?!

Свирин остался на месте, лишь в глазах его зажёгся угрожающий огонёк.

– Я задал вопрос.

– Немедленно покиньте каби… – Николай Наумович осёкся, заметив, как зрачки капитана расширяются и глаза превращаются в чёрные дыры. – Она слишком много знает… к тому же выбрала не тебя, – по губам начальника лаборатории скользнула издевательская усмешка, – а майора. Так что пусть не достаётся никому.