Читать книгу - "Начальник Америки - Сергей Фомичев"

конечно, ничего не поняли. Тогда я выхватил кого-то из наших гавайцев и втолковал ему требование. Тщетно. Сколько он не надрывал голос, эффект был нулевой. В мировоззренческую концепцию гавайцев не укладывалось, что предводитель должен командовать оставаясь в тылу. Поэтому на мои слова просто не обращали внимания. В какой-то момент у меня возникло желание вжарить по союзникам, чтобы прекратить бегство.

Туземцы Каха хана бросали свои каноэ под стенами в узкой гавани или даже у мола и начали просачиваться в крепость через морские ворота. Некоторые в нетерпении попытались перелезть через стены, но сил на это хватило далеко не у всех. Сердобольные гвардейцы и канониры протягивали беглецам банники, прибойники, или просто руки, помогая взобраться наверх.

— Накажи того парня, что открыл этой шайке ворота, — сказал я Ватагину. — Дай ему пару нарядов вне очереди, лиши сладкого, или как ты там наказываешь?

Тот насупил брови.

— Нельзя открывать крепости бегущему войску, — пояснил я. — Вслед за ним внутрь часто врывается враг. Ты отличишь жителя Мауи от жителя Оаху? Вот то-то.

Ватагин кивнул, но наказывать никого не спешил. Он лишь отрядил пару парней, чтобы присматривали за туземцами. Большая их часть сразу же садилась на землю и прикрывала глаза. Их ноздри раскрывались, точно дыхало у китов, грудные клетки часто вздымались от напряженной работы лёгких. Хотя многие тела покрывали ссадины и царапины, серьезных ранений не оказалось. Впрочем не удивительно, все раненые стали первыми жертвами преследователей.

Редкие любопытные находили в себе силы встать на ноги, чтобы понаблюдать со стены за сражением. Сам Каха хан тоже стоял, уперев руки в парапет, но судя по его застывшему лицу, он смотрел скорее в никуда, чем на битву.

Собственно битва уже заканчивалась. Выход из гавани «Афины» облегчил положение канонерок. Войско с Мауи мигом сообразило, что расклад изменился, сразу же прекратило атаку, а вместо этого вся шайка направилось к лагуне примерно в версте от крепости. Поскольку остатки армии Каха хана укрылись за стенами форта, перед чужаками лежал беззащитный остров, полный женщин, рабов и сочных плодов.

Пока канонерки подбирали из воды уцелевших, наша батарея бросала вслед чужакам ядра. Большого ущерба враг не понес. Вытащив каноэ на берег, орда разделилась, причем меньшая часть отправилась в заросли, видимо, на разведку, а большая часть — человек в пятьсот бросилась к нашей фактории. Благо, что там уже ничего не осталось, кроме стен и огорода.

Нам же вдруг стало не до военных действий. Мы пригрели на заднем дворе кучу дикарей, вооруженных деревянными мечами или дубинками. Беглецы составляли теперь половину гарнизона — больше сотни человек, а это были не те союзники, к которым следовало поворачиваться спиной. Пока они выглядели уставшими, даже напуганными, но вскоре их перышки пообсохнут и Каха хан может решить, что главный здесь он.

Прибыла флотилия. Пока из баркасов вытаскивали пушки и раненых, я отозвал Степанов и Ватагина в сторону.

— Надо что-то делать с этим сбродом, — сказал я.

— Повернём в их сторону пару фальконетов, — предложил Ватагин. Стрелков на крышу казармы посадим.

— А если они разбредутся по крепости, смешаются с нашими, то мы опять не сможем стрелять не рискуя попасть в своих, — сказал я.

— Резонно, — кивнул Степанов. — Надо сделать так, чтобы не разбрелись, не смешались.

— Давайте отдадим им времянку, — предложил Ватагин. — А всех своих переведём в казарму, укрепим окна, поставим пушки.

— И хорошо бы перегородить рогатками проходы между казармой и пороховым погребом, а также между казармой и стеной, — добавил Степанов.

— Так и поступим, — кивнул я. — И пушки от южной стены лучше убрать. Но постарайтесь сделать всё тихо, что бы наши гости ничего не заподозрили раньше времени.

«Афина» фланировала возле берега, изредка посылая ядро по аккуратно расставленным (словно машины на паркинге), каноэ чужаков. А те уже разрушили факторию и теперь взялись за «Колумбию». Перетащив по суше несколько легких лодок к бухте, они взобрались на шхуну и принялись буквально растаскивать её по частям. Хотя Чихотка перед уходом забрал дорогие астрономические приборы, документы, а пушки с припасами передал Степанову, туземцам нашлось чем поживиться. Негодяи заполучили множество трофеев. В основном веревки, железо, медь, парусину, столь ценные у дикарей.

Мы с болью наблюдали, как от палубы отдирают доски, выдергивают канаты, валят мачты, бушприт, пытаются вытащить якорь. Туземцы выглядели точно куча муравьев, облепивших обреченную гусеницу.

В какой-то момент Чихотка не выдержал. «Афина» бросила якрорь перед входом в канал и встав носом к течению, открыла огонь левым бортом по захваченному кораблю. Дистанция оказалась самой удобной для шестифунтовок — около километра. Волнения здесь почти не было, линия прибоя отступала, а мишень не двигалась, так что прицельной стрельбе ничего не мешало. Канониры стреляли как на учениях и вскоре «Колумбия» получила одно за другим два ядра под ватерлинию и несколько ядер немного выше. Борта на шхунах были слишком тонкими для артиллерийских стычек. Ядра проделывали не аккуратные отверстия, но выламывали крупные бреши. Тем не менее, будь на шхуне обученный экипаж, он быстро наладил бы помпу, заделал течь подручными материалами, хотя бы мешками с тряпьём. Но дикари даже не заметили угрозы пока воды не набралось слишком много. А тогда они просто покинули обреченную шхуну, бросая в воду и утаскивая с собой доски, канаты, мешки, бочонки. Медленное погружение закончилось неожиданно быстрым рывком. Шхуна нырнула вглубь и вперёд, точно рыба или подводная лодка, ищущая спасения.

— Надо было назвать её «Калифорния», — подумал я вслух.

Лёшки рядом не было и черный юмор оценить оказалось некому. Хотя вряд ли он стал бы смеяться. Шхуна была его детищем, прообразом для серийного производства. Своего рода легендой. На ней исследовали берега, испытывали новые инженерные решения, на ней, в конце концов, мы встречали Кука. Как и «Онисим» она стала историческим кораблем, как и «Онисим» отправилась на морское дно.

* * *

Союзничкам указали на времянку, передали немного картофеля, мяса и воды, всячески показывали дружелюбие, но любого, кто пытался пройти через баррикады с улыбкой отправляли обратно. На крышах улыбались стрелки, убрав ружья с глаз, внизу улыбались канониры, прикрыв мешковиной фальконеты. Пушки перетащили к северной стене, якобы с целью прикрыть форт со стороны суши. Всё пока выглядело мирно. Мы походили на разных лесных зверушек, что спасались от потопа на небольшом островке. До поры никто не трогал друг друга, не выяснял, кто на каком уровне пищевой цепи находится.

— Однако теперь ночью глаз не сомкнуть. — пробурчал Ватагин, укладывая в оконный проем мешок с мукой.

Как и прежде они послужили хорошей заменой бруствера.

Первая ночь прошла без сна. Мы менялись, вскакивали от каждого шума. Днём отоспаться тоже не удалось. Туземцы отдохнули и стали проявлять любопытство. Завязались разговоры с нашими канаками. Они рассказали, что своё поражение воины Каха хана объясняют заступничеством за врага сильного божества с Мауи, способного играть с Солнцем. Оно, солнце, якобы и ослепило их во время битвы.

Это заставило туземцев смириться с поражением. Но никак не облегчало нашего положения. Каха хан, судя по всему, решил обосноваться в крепости надолго, пусть пока и не предпринимал попыток утвердить власть или проникнуть на нашу сторону.

Пока мы выстраивали отношения с союзниками, у нас совершенно вылетело из головы, что старый форт остался почти без охраны. Я вспомнил об этом посреди второй ночи и сразу же растолкал Степанова и Свешникова.

— Я попробую пробраться к старому форту, а вы дожимайте клиента.

— Клиента? — не понял Степанов.

— Пока Каха хан в смятении постарайтесь получить у него привилегию на использование этого берега под строительство, право на торговлю, на пару участков под плантации. В общем, общипайте его как курочку. А мы взамен вернем ему власть над островом и поможем с вооружением армии.

— Может проще его повесить, пока он в наших руках? — предложил Степанов.

— За что?

— За шею.

Я даже не знал, что эта шутка была в ходу в восемнадцатом веке.

— В общем, обсудите со Свешниковым, как лучше всё устроить. А я сейчас же выхожу в море.

Сборы были недолги.

— Давайте отправим «Афину», — предложил Степанов, разглядывая лодку. в которую я спускал