Читать книгу - "Снова в детство - Михаил Леккор"

чем-то папа перегибает палку в педагогическим стимулированием, но, по большому счету, он прав. В республиканском комитете чиновники при молчаливом потворстве председателя Возмищева постоянно копают под отца. В сущности, удмуртский спорт — это, в основном, лыжи и биатлон. И все это оказалось в одной сборной. Отец собрал в своих руках большую спортивную власть, что не нравится многим окружающим.

она пнула кусок снега, которому не повезло оказаться на нашем пути. Оглянувшись — не подслушивают ли, добавила: — все это копошание напоминает лишь чириканье птичек на весенней дороге. Мешают шумом и только. Но если их поддерживает один из секретарей обкома, то будет по-настоящему грустно.

При чем, отца им сдать никто не позволит — он хорошо работает, сборная золотом не блещет, но и не проваливается. По мнению многих компетентных людей, она идет лучше, чем позволяют возможности региона. А позиции главного тренера, идущего против всех, их устраивает. Но вот мелочь поменьше очень даже полетит. И, в том числе, можем и мы с тобой. Скажем, окажемся из подчинения республиканского комитета в городской.

Впрочем, ладно, что мы будем делать, когда нас снимут, поговорим позже, — она внимательно посмотрела на меня — понял ли? Вздохнула: — сейчас нам действительно стоит провести еще одну полноценную тренировку! И сами на себя посмотрим и другим покажем. Молод ты еще, приходится всем всюду доказывать. Во как!

Глава 16

Она улыбнулась мне так озорно, так по-хорошему, что я не мог ей не улыбнуться. Как Мария не старалась увильнуть, чмокнул ее в прелестные губы. Потом, пока она показушно показывала обиду, озабоченно оглядел видимый с нашей позиции участок лыжни.

Как я понимаю, мои старшие товарищи в русле указаний ее отца хотят имитировать почти настоящие соревнования. Все по-настоящему, только без медалей и материальных вознаграждений.

Хотя по поводу материального стимула нужно с Марией обязательно поговорить:

— Кстати, товарищ тренер! Для участия в скорых соревнованиях мне обязательно надо получить свой спортинвентарь. Помнишь, я в Игре на нем гонку выиграл? Легко прошел, как по маслу.

— Все твои прошлые победы базируются только на импортных лыжах, — укоризненно соизволила удивится Маша, — а как же мастерство? Где, наконец, физические кондиции? Или ты только на мне можешь показывать силу и выносливость?

Я, как и положено подростку, показал на лице обиду и некоторую злость. Почмокал губами, — мол, сударыня, вы не правы. И мне очень даже досадно.

Маша обладала зоркими глазами и прекрасной внимательностью. Игра эмоций на моем лице она увидела и оценила. И даже очень.

Совсем не обращая внимания на спортсменов и их тренеров, на случайных прохожих (откуда они здесь на сельской местности?), на своего отца хотя бы, она обняла меня за шею, подогнула ноги, перенеся свой немаленький вес на вашего покорного слугу:

— Олежек, милый, прости меня, я увлекалась!

Ого-го, я все прощу тебе, только слезь с меня, пожалуйста.

— Маша, дурная, я сейчас упаду с тобой на грязный снег. Простил уже, только встань на ноги.

— А? — не поняла она вначале. Обиделась, скуксилась, смешно надула губы. Потом поняла, лицо ее прояснилось: — я думала, ты меня стесняешься. А тебе просто оказалось тяжело. Ха-ха, мужчины такие слабые!

Маша аккуратно и, надосказать, не торопясь (вот злодейка!), встала на ноги. Бедное тело, скуля и жалуясь, облегченно выпрямилось.

А мой тренер, не убирая, между прочим, рук с моей шеи (тренируется, что ли в качестве будущей жены?), потребовала от меня приложить максимум усилий.

Я спокойно возразил:

— Для грядущей победы нужны не только сила и выносливость. Ты ведь видела, я и на фанере еду, как певец на концерте. Но для золота нужны действительно лыжи, а не огрызки советской промышленности.

— Хватит прелюдий, — требовательно потребовала от меня Маша, — говори уже, что тебе конкретно надо, вымогатель!

Она так обжигающе и в тоже время влюблено посмотрела на меня, что я с большим трудом еще раз удержался от признания в любви. Вместо этого утилитарно сказал:

— Для начала — держи на моей шее свои руки. Пусть все видят, что ты моя невеста и вскоре будешь женой, — раскатал губу я в требованиях: — потом надо съездить в мое село за лыжами и прочим инвентарем. У твоего отца, я так понимаю, в запасниках хороших лыж нет?

Она коротенько (на целую вечность) подумала, выдала:

— Что касается второй просьбы (ПРОСЬБЫ, а не ТРЕБОВАНИЯ, как подчеркнула Маша голосом), то пожалуйста. Возьму у папы машину, сама съезжу. А вот первое твое требование, нахальная ты морда, надо еще сто раз подумать. И то, если ты хорошо попросишь.

Милая моя сказала, что в переводе этих слов с девичьего на общечеловеческий означает, она согласна — и руки на шее держать и, замуж пойти! А попросить… ну, попросить это мы всегда!

Я ловко поцеловал невесту в губы, благо они были так соблазнительно рядом, скосил мимоходом глаза на солнце — высоко уже!

Мария никак не охарактеризовала поцелуй, — видимо, приняла его, как подарок от жениха. А по поводу взгляда тоже поняла ситуацию и поторопила:

— Пошли скорее, как бы нам доблестно не опоздать на начало тренировок. Вот было бы тогда здорово по этой причине не попасть на соревнование! Отец, рассердившись, и это легко сделает.

Поторопились и на фола грани, но сумели к началу тренировок. Хотя, как я потом узнал у парней, надо было благодарить Машу. Вернее, его товарищей тренеров. Те, как могли, оттягивали старт, предлагая вдруг различные упражнения на усиление гибкости.

Все равно слегка опоздали. Ну это ничего. Пусть я оказался последним на финише и даже на пару минут дольше, чем надо. Главное — лыжня и я в списках!

Бегать я был готов всегда и сколько угодно, лишь бы силы еще оставались в заначке. Хотя бы самую малость. Тем более, вот приятный сюрприз, для мужчин Пушин выбрал как раз двадцатку — двадцать километров — дистанция на 100% моя на будущих соревнованиях. Понятно дело, я мог бы пойти и на другой километраж, но здесь был в себе наиболее уверен. 20 км с тремя огневыми рубежами — классика советского и мирового спорта.

Бежалось сравнительно легко даже на моих «фанерах», благо Маша на совершенно неожидаемом снегоходе оказывалась постоянно рядом и даже впереди. Мы с ним еще до гонок переговорили и, как следовало ожидать, разругались. Маша хотела быть со мной на лыжне,