Читать книгу - "Комплекс превосходства - Сергей Д. Блинов"

де Валансьену свою поддержку и посмеялся бы над жалкими потугами монархистов предотвратить неизбежное. Но с тех пор изменилось слишком многое. Ги пожал плечами.

– Не берусь предсказывать.

– А зря. Очень зря. Мы в клубе сделали ставки на исход Гран-Агора. Против Партии Справедливости поставил только один. Предвижу, что ему придется неслабо раскошелиться!

– Предсказуемость обманчива, – сказал Ги.

– Это правда.

Новый знакомец подал руку своей даме. Второй рукой он бросил торговцу газетами монету и взял свежий выпуск ежедневника, агитировавшего за де Валансьена. За время лечения у Челесты и Рози Ги прочел несколько номеров этой газеты, и все они настолько походили один на другой, что этот он мог бы процитировать, не открывая.

– И все же...

Они вошли в "Шаловливую проказницу", и Ги кивнул в сторону стойки. Нежелание заниматься серьезными делами улетучилось. Азарт спора, который еще толком не начался, оказался еще одним маленьким удовольствием, по которому молодой человек успел заскучать за время вынужденного бездействия.

– И все же что? – Приняв из рук Рейнольда стакан, он пригубил бренди. – Партия держится на одной лишь подпорке – личности самого де Валансьена. Ударив по ней, его противники способны обрушить Партию.

– А до сих пор почему не ударили?

– Прощупывают тонкое место?

– Да ладно вам! – осклабился собеседник. – Они проиграли. Пройдя очищение поражением, они станут лучше или исчезнут вообще.

– Интересные воззрения. Полагаю, вы не бедствуете?

– Совершенно верно.

– Тогда откуда это бесшабашное приятие падения власти?

– Я не буду бедствовать и при де Валансьене. – Мужчина протянул Ги руку. – Каали Сенг, к вашим услугам. Партия Справедливости.

Ги посмотрел на Сенга пристальнее и понял, что не только имя отличало его от южных народов Старого Света. Чужим в нем было все: темная кожа, курчавые черные волосы, большие глаза с желтоватыми белками, подкрученные по восточной моде усы и капризно выпяченная нижняя губа.

– Ги.

– Ги? – Сенг переглянулся с дамой, не проронившей до сего момента ни слова.

До Ги вдруг дошло, что она была невероятно красива и прекрасно это осознавала. Спутница Сенга не надела украшений, а платье выбрала нарочито простое. От ее лица трудно было отвести взгляд. Оно казалось идеальным. Воплощением богини любви, которую ваяли античные скульпторы.

– Именно так. Ги.

– Загадочная вы личность, – сказал Сенг.

– Уж какой есть. Значит, в Партии не рассчитывают на иной исход, кроме победы?

– Филипп де Валансьен редко ошибается.

– За ним замечены красивые жесты, – поддразнил Ги, – но не слишком ли он самоуверен?

Каали Сенг положил перед ним газету.

– Просто ознакомьтесь со статьей Каспара: это чистейшей воды истерика. Я читал ее еще утром.

– Каспар слаб. Благословенный Союз премьера – другое дело.

– Ах, премьер! – Сенг поджал губы, от чего они скрылись под пышными усами, а лицо стало нелепым и смешным. – Есть такой деятель. Но и он не сумеет нас остановить, уж поверьте.

Он приобнял подругу за плечи.

– Прошу извинить. Политики мне хватает и в часы труда. Сюда мы пришли других нужд ради, верно, дорогая?

Красавица кивнула.

– Удачи вам, Ги.

– И вам. Победы в клубном пари желать не буду. Жаль вашего наивного друга.

– Что знаешь о нем? – спросил Ги Рейнольда, когда Сенг получил ключ и повел даму в номер.

– Впервые вижу.

– Птица высокого полета, похоже.

– Да в "Проказнице" таких, как грязи, – заявил Рейнольд. – Чем богаче, тем чуднее. Этот твой как бишь его звать?

– Каали Сенг.

– Каали Сенг этот твой и в подметки не годится министру, который письмо прислал. Мало того, что он вообще до этого додумался, так он еще и комнату засрал по самое не могу. Что они там с секретаршей делали – ума не представляю. Больные ублюдки.

– Так не говорят.

– Да мне плевать. Я его больше не приму.

– Я не про клиентов. "Ума не представляю" – так не говорят. Безграмотно.

Рейнольд помолчал.

– Знаешь что, Ги?

– Ну?

– Тебе б научиться язык за зубами держать.

***

Поздним вечером, когда Ги уже собрался спать, в дверь постучалась сменщица Рейнольда. Она принесла ужин и письмо от Свена. Информатор писал, что разнюхал что-то очень важное, но зайти просил не раньше десяти вечера следующего дня, сославшись на обилие непринятых клиентов. Наступавший день пропадал, а без помощи Свена можно было заняться только одной ниточкой расследования, а именно – навестить одно из проданных де Валансьеном зданий. После недолгих раздумий Ги принял решение не соваться в "Трансконтиненталь", где его мог узнать Луи Балаво, а отправиться в мануфактуру "Анниверсер".

Поглощая омлет с помидорами и зеленым луком, Ги перечитал контракт передачи в надежде отыскать адрес. Напрасно. Предположив, что располагается предприятие где-то в промышленной кайме Лутеции, он скорее всего попал бы в цель, но терять целый день на поиски "Анниверсера" было жалко.

Решение созрело неожиданно. Собравшись и оттащив поднос с пустыми тарелкой и чашкой вниз, он попросил девушку вызвать паровое такси. Потом поднялся в номер. Покидав в сумку, нашедшуюся в саквояже среди рубах и пиджаков, он вернулся в фойе. Долго ждать не пришлось: похоже, ушлые водители давно поставили на поток развоз клиентов из "Шаловливой проказницы" и круглосуточно дежурили поблизости. Рейнольд помахал Ги на прощание.

– Мне тут нужна одна мануфактура из трикотажных... – сказал Ги водителю.

Тот дернул за рычаг, заводя машину. Позади пассажирского сидения довольно заурчала начавшая насыщаться печь: модель мобиля была ужасно старая. От поглощавших угольное или древесное топливо двигателей в салоне становилось невыносимо жарко уже после десяти минут поездки. Ги ослабил шнуровку рубахи на шее. Паромобиль тем временем двинулся с места, и водитель повернулся к пассажиру.

– А адресок не дадите?

– Сам не знаю. Но у вас же есть карта.

Таксист перебросил через спинку смятый план города. Распрямив его, Ги довольно быстро нашел сначала "Анниверсер", располагавшийся поблизости от пристанища Челесты, затем другую мануфактуру – в квартале от него.

– А я туда и еду, – бросил водитель, когда Ги назвал улицу. – Все они там. Ненавижу тот райончик.

Он явно ожидал вопроса почему, но Ги не стал его озвучивать. Словоохотливый таксист замолчал,