Читать книгу - "Черная эстафета - Владимир Васильев"

Впрочем, столкновения быстро прекратились.

Скади оторопело висела на ремнях; в голове мутилось от внезапного перехода к невесомости. Никак она не могла воспринять совершенно ошеломительную новость: азанни атаковали Рой. Это что? Конец союзу? Немыслимо. Немыслимо и страшно. Война? Снова война? И на этот раз не с пришельцами-нетленными, а внутригалактическая? Что творится-то?

Она пожалела, что последние дни была отрезана от новостей. А в данную минуту она не имела понятия не только о том, что творится в Галактике, а даже о том, что происходит в непосредственной близости от «Карандаша». А что-то происходило: вскоре Скади почувствовала, как появилась сила тяжести. Сначала слабенькая, едва прижавшая ее к левому подлокотнику кресла, но постепенно усиливающаяся. Она отстегнулась, и мягко спланировала на стену – «Карандаш» был сориентирован совершенно не по вектору гравитации. Через некоторое время яхту слабо тряхнуло, словно она упала с ребра на плоскость, а Скади сбросило со стены на пол. На штатный пол. Стены же снова стали стенами. Тяжесть нарастать перестала, но до земной явно не дотягивала – Скади чувствовала это без всяких приборов.

Еще через некоторое время откуда-то из твиндека донеслось слабое шипение и потрескивание – Скади вручную кое-как открыла сегментник, выглянула, и тут же отпрянула.

«Карандаш» вскрыли, словно консервную банку. Вырезали часть обшивки купола. В уши словно ваты натолкали – давление рывком повысилось. Значит, сделала вывод Скади, ее принял на борт корабль азанни. Любой из рейдеров или крейсеров.

Она глубоко вдохнула, ощущая еле различимый непривычный запах.

По какому-то странному капризу природы на материнской планете азанни тяготение было почти на треть слабее земного, а атмосфера немного плотнее. Скади довелось побывать на трех человеческих мирах: на Чагде, где она родилась, на Земле – когда училась в Академии, и на Роме. Конечно, на всех трех различалась и сила тяжести, и среднее давление. Но совсем ненамного. Родина азанни считалась аномальным миром, планет же, подобных Земле, Роме, Селентине, Офелии, Чагде, обеим Багутам, в Галактике насчитывались миллионы.

Скади лихорадочно соображала – что делать дальше и как себя вести с азанни. Но все было решено за нее.

В прорезанную дыру спланировали несколько крылатых силуэтов. В тесноте твиндека они двигались на удивление быстро, изящно и слаженно. Даже не успев схватиться за бласт, Скади получила заряд из биопарализатора и, беспомощно распахнув глаза, сползла по рубочной переборке на пол. Крылатые мелькнули и исчезли, рассасываясь по яхте. А потом кто-то невидимый выстрелил в нее еще раз, и Скади потеряла сознание.

Вероятно, в беспамятстве она пробыла довольно долго, ибо первое, что она ощутила, когда очнулась – острое чувство голода.

Она открыла глаза – высоко вверху куполом смыкался кремового цвета потолок, усеянный тонкими извилистыми полосами чуть более темного оттенка. Скади полулежала на некоем подобии стоматологического кресла; руки и ноги были вмертвую закреплены. Голова тоже – шевельнуться Скади не смогла. Ожили только глаза и мышцы лица. Впрочем, это могло быть остаточным действием парализатора – мышцы обретают чувствительность и подвижность не все скопом, а помалу, группами.

Рядом кто-то тонко прощебетал – Скади узнала речь одной из высших рас союза – птиц Азанни. Понимать она эту речь не понимала, но отличить от клекота цоофт или шипения свайгов была вполне в состоянии.

Кресло дрогнуло и наклонилось еще больше. Теперь наклон его составлял градусов сорок пять к полу, а то и больше. Одновременно вернулась способность шевелить головой. Головой, и ничем больше. Скади осмотрелась.

Просторный зал с кольцевым подиумом по периметру мог бы служить местом проведения баскетбольного матча. Азанни по размерам не превышали индюка, но они умели летать, и поэтому питали страсть к воистину гигантским помещениям.

На хитроумном сооружении, напоминающем помесь кресла и птичьего насеста восседал взъерошенный азанни в пестром комбинезоне. Комбинезон походил на короткие штаны с широкими плечевыми лямками; отверстиям для крылорук полагалось быть достаточно большими, чтобы не стеснять движения крыльев во время полета. А вот обувь азанни скорее смахивала на человеческие перчатки – ведь птичкам, чтоб сидеть на своем хитроумном насесте, от ног требовалась хватательная динамика.

Чуть сбоку от азанни в пестром комбинезоне на длинном общем креслонасесте восседало еще пятеро. Их одежда выделялась на фоне кремовых стен угольной чернотой. Вокруг в боевом облачении – шлемах и броне – цепочкой растянулись солдаты с излучателями в крылоруках. И, наконец, рядом с обездвиженной Скади на узком полукруглом возвышении, похожем на недостроенную стену, стояли трое азанни в белых комбинезонах – почему-то практически у всех рас белые одежды означали принадлежность к врачам или ученым.

– Ты слышишь нас, homo? – прощебетал один из белых азанни на интере. – Слышишь?

С трудом разлепив губы, Скади прохрипела:

– Да. Слышу.

Белый, который задавал вопрос, обернулся к пестрому:

– Все в порядке. Она пришла в себя.

– Приступайте, – тоже на интере прощебетал пестрый.

Понимать адаптированные под речевой аппарат азанни звуки интера оказалось совсем несложно. Скади впервые в жизни столкнулась с настоящими чужими – если не считать, конечно, недавний визит Роя на борт «Карандаша».

Попутно Скади подумала, что раз между собой азанни после ее пробуждения говорят тоже на интере, а не по-своему, значит, кодекс высших рас вроде как соблюдается. Это приободрило.

Но не слишком.

– Назови себя, homo, – на этот раз скрипуче велел белый.

– Скади Фри, Республика Скарца, доминанта Земли.

– Что ты делала в системе, принадлежащей иной расе, и какова была цель контакта с кораблями Роя?

– Может быть вы для начала назовете себя и объясните почему я обездвижена? – сдержанно произнесла Скади.

Белый смешно, бочком, перепрыгнул по стене-возвышению, так, чтобы встать точно напротив Скади. Его совиное, покрытое сероватым пухом лицо и круглые немигающие глаза, его маленький чуть загнутый клюв – все это поразило Скади такой явной чужеродностью, такой нечеловечностью, что стало трудно дышать.

– Послушай, homo! Ты целиком в нашей власти и ни одна живая душа не подозревает о твоей участи. Здесь вопросы задаем мы – так говорите вы, люди, когда хотите подчеркнуть свое превосходство. Мы хотим узнать от тебя все, что нам интересно, и мы это узнаем. Так что отвечай, и лучше на серди нас. Что ты делала в системе Багуты? Почему не отвечала на запросы Централи?

Скади поняла, что придется выкладывать все. Вообще все – без утайки и хитростей. Ведь ее жизнь действительно не имела сейчас никакой ценности – кто из людей знал, что она сюда направится? А если бы и знал? Чем бы это помогло Скади?

– Я выполняла частный грузовой рейс. В полете возникла необходимость связаться с какой-нибудь исследовательской станцией. Ближайшая была на Багуте, я сюда и прыгнула.