Читать книгу - "Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 7 - Семён Афанасьев"

— И что? — представитель государственного обвинения вмешивается в дискуссию. — Каким образом это должно повлиять на квалификацию?

— Пф-ф. Япония — единственная в мире страна, где дух закона уважается и соблюдается больше, нежели его буква. По крайней мере, так меня учат в школе, — пожимает плечами старшеклассник. — Если адекватный гражданин нашей страны видит угрозу, он имеет право устранять её своими руками. Не помню какая статья конституции, из первого десятка.

— И что? — прокурор порывается сказать что-то ещё, но сдерживается.

— Для чиновников перевожу отдельно: если горит дом соседа, а в этом доме маленькие дети, вам необязательно оформлять лицензию на пожаротушение. В начале есть смысл погасить дом и спасти детей.

По залу катиться смех.

— А документы на ведро, которым вы залили огонь, можно будет оформить и потом, — улыбается светловолосый. — Если вас будет кому спрашивать. Это Япония, — он ведёт ладонью в сторону зала.

Там и тут раздаются редкие хлопки.

_______

— … вопрос представителя государственного обвинения: как вам защититься от кастетов в следующей фазе конфликта? У суда имеются серьезные сомнения в законности ваших нейро-расширений.

— Это обвинение? — мгновенно отзывается адвокат.

— Нет. Пока лишь вопрос.

— Шутите? — лицо подростка излучает неподдельное удивление. — Я и без адвоката отвечу. Там знаете какая блямба была? Инерционность удара наверное раз в двадцать больше, чем у кулака! Ладно, не настолько, — тут же поправляется блондин. — Но всё равно, в разы! Перевожу для дилетантов: они могли нанести только одиночный удар. Серьезному бойцу в этом случае даже расширения не нужны. Кстати, и о них мы поговорим, но чуть позже, когда борцы с нейро-контрафактом подтянутся…

В зале на короткий момент виснет тишина.

— Пожалуйста, соблюдайте правила и проявляйте уважение к суду!

— Хм, пардон, понятно, — пацан обескуражено чешет затылок. — Как бы тут объяснить попроще… Ваша честь, одиночным ударом можно попасть в человека только при одном условии. Если, конечно, этот человек когда-то выходил в ринг, даже и не будь у него этих самых ваших расширений.

— При каком условии?

— Если этот человек привязан к стенке, если у него завязаны глаза или если его ноги прибиты гвоздями к полу.

— Понятно… — судья терпеливо вздыхает.

— Кстати, вы же не являетесь совершеннолетним? — полувопросительно поднимает бровь представитель прокуратуры.

— А это здесь причём?! — искренне удивляется блондин. — Вам привести примеры, когда несовершеннолетние граждане Японии выполняли свой гражданский долг по защите страны не хуже взрослых?!

Прокурор набирает воздух в лёгкие, но тут вклинивается судья:

— В этих примерах нет необходимости! Аргумент принимается.

— Жаль. — Гайдзин крайне невежливо перебивает старшего. — А то я бы напомнил вам про Хироо Оноду. По нынешним законам, он вступил в командование своим последним подразделением ещё до совершеннолетия, поскольку в двадцать лет. Вот ему и надо было спросить нашего уважаемого прокурора, ка…

— МАСАХИРО АСАДА, ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ ВЫ НАНЕСЛИ ТРАВМЫ ПАТРУЛЬНОЙ, НАХОДИВШЕЙСЯ ПРИ ИСПОЛНЕНИИ СВОИХ ПРЯМЫХ СЛУЖЕБНЫХ ОБЯЗАННОСТЕЙ? — ведущий заседание перекрывает голосом подростка.

— И каким образом это согласуется с вашим курсом на защиту государства? — тут же сориентировавшись, насмешливо добавляет государственный обвинитель.

— Разрешите встречный вопрос обвинению? — подросток требовательно смотрят на судью.

— Это необходимо?

— Да. Мой вопрос — это часть ответа.

— Спрашивайте…

— Господин прокурор, вам знакомо понятие оперативной обстановки? — теперь на собеседника весело смотрит светловолосый.

Прокурор молча и не мигая глядит в ответ.

— Мне оно тоже знакомо, — не смутившись, кивает Асада. — "Всё, может быть истолковано как угроза, является угрозой до особого распоряжения командования".

— Это откуда?! — чиновник удивлённо поднимает брови. — Что за манипуляции? Что за документ?

Из зала доносится одинокий голос:

— Боевой устав армии.

— Старой армии, ещё Императорской, — добавляет сосед говорившего.

— Точно, — подтверждает старшеклассник. — Он самый. По сути заданного вопроса поясняю. Патрульная мешала моим действиям по освобождению заложника. У меня не было времени ей что-то объяснять, плюс я не знал, сколько китайцев ещё рядом.

— И? — судья заинтересованно закусывает дужку очков.

— Я не знал, выиграю или проиграю в итоге. Поскольку на территории муниципалитета уже де-факто введено усиление, мои подозрения о многочисленности напавших подтверждены законодательно. Ещё вчера.

— Я пока не понял, зачем вы бросали камнем в патрульную.

— На случай своего проигрыша противнику. Мне было важно, чтобы её не ассоциировали со мной, это если бы меня там прибили.

— Почему?

— Когда убивают мужчин, вторым этапом всегда принимаются за женщин, — вздыхает подросток. — А так все увидели: я ей вроде как враг. Вон, даже булыжником в неё швырнул. Травма, кстати, нанесена несерьёзная, исключительно чтобы гарантировать свою безопасность от её таззера в тот момент. И исключительно на момент острой фазы, пардон за тавтологию. А то бы она мне ка-а-ак врезала в спину, в самый интересный момент… ещё раз пардон за тавтологию…

По залу катится смех.

_______

Там же.

— … перейти к опросу патрульной Руру Микары, как пострадавшей и полноценного свидетеля. — Представитель государственного обвинения требовательно смотрит на судью. — Она присутствовала от начала и до конца.

— А я отказываюсь выдвигать обвинения со своей стороны. — Девушка поднимается с места, не заботясь даже о собственном приведении к присяге. — Что было, рассказать могу, да; но я это уже много раз делала. В том числе, в департаменте внутренней безопасности. У вас же есть эти материалы?

— Почему отказываетесь от обвинений? — уточняет судья, затем торопится пояснить. — Я не давлю, лишь стремлюсь к пониманию!

— Масахиро Асаду в настоящий момент считаю сотрудником полиции, хотя и очень специфического ранга. Прошу уважаемый суд переквалифицировать дело, как подлежащее рассмотрению на внутреннем дисциплинарном комитете, — Руру нервно дёргает левым плечом, стараясь не шевелить правой рукой.

— Вы имеете в виду комитет департамента полиции Токио?

— Так точно.

— Но в распоряжении суда есть подтверждённая служебная запись регистратора. Вы лично вызвали помощь из-за того, что Асада вас атаковал. Откуда такое противоречие самой себе?