Читать книгу - "Оттепель не наступит - Даша Пац"

Юнона

Ну, пожалуй, умру в красивом месте. Я сидела у одной из сосен на холодном снегу, который, казалось, прожигал ледяными пальцами ягодицы, и пялилась наверх. За верхушками бесконечных деревьев на меня глядело звёздное небо. Я медленно повернула голову в сторону Тиви. Сколько бы я не шла навстречу деревенских огней, ближе они не становились.

Между лопаток больно упирался сучок сосны, но я и не думала отодвигаться. Мне казалось, что только эта посторонняя боль и связывает меня с реальностью. Я всеми силами пыталась отвлекаться на проклятую веточку. Потому что каждый вдох давался огромным трудом. Наверное, из-за сломанных рёбер. Кожа на щеках, казалось, вот-вот лопнет, а глазные яблоки выпадут из орбит. Мне никогда не было так плохо. Я шла уже несколько часов и с каждым новым шагом понимала: мне не добраться до Тиви. Так как идти по дороге было слишком опасно, приходилось пробираться сквозь искусственный сосновый лес и сугробы. Иногда я останавливалась, чтобы выплюнуть кровь. И это было паршивым знаком.

Кроме того, ноги горели огнём. Каждый метр давался ценой неимоверных усилий. Несколько раз я падала, пока не присела у этого самого дерева. Меня жутко колотило то ли от холода, то ли от ломки. Забот и мыслей хватало, но карамель постоянно проникала в разум и настойчиво просила обратить на себя внимание. Я бы с удовольствием съела кусок, чтобы не мучиться, и заснуть здесь раз и навсегда.

Но карамели не было. Даже чёртовых сигарет, чтобы как-то отвлечься на пару минут.

От нечего делать посветила фонариком на себя. Моя одежда выглядела хуже, чем когда-либо. Медсестра отдала те же вещи, в которых я загремела в больницу. Куртка разорвана, на штанах дырки. И множество пятен крови. Только любимая шапка практически не пострадала.

Я зажмурилась и прислушалась к себе. Вроде бы, умирать пока не хотелось. Надо было прикинуть, насколько меня хватит. И кто вообще захочет помогать странной девке, похожей на бездомную, если я всё же доберусь до Тиви.

«Брось, Юнона. Это твой конец, смирись», – злорадствовал внутренний голос.

Периодически я вынимала из кармана либерган и приставляла то к горлу, то к виску. Мне бы хотелось, чтобы мой экземпляр был как раз из тех тридцати процентов бракованных и разорвался прямо в руке.

Пластик, конечно же, не обжигал кожу холодом, к тому же, на мне были перчатки. Но от собственных намерений в душе холодело. Я судорожно сглотнула и в очередной раз достала оружие.

– Ладно. Ладно… Давай это сделаем. Раз и всё. Лучше, чем подыхать, захлёбываясь кровью. Ты же видела, как это бывает. Неплохая смерть. Быстрая.

И крепко сжала либерган обеими руками, приставив его ко лбу. Зажмурилась, сделала выдох, дотронулась пальцем до курка и…

– Чёрт! – выругалась я, отбросив пистолет подальше, – слабовольная трусливая дура!

Сердце стало колотиться как бешенное от прилива адреналина. И это даже придало мне сил. Я в очередной раз мысленно прокляла Гарьера за малодушие. Ну почему, почему ты не выпустил долбанную пулю мне в лоб? Как бы всё упростилось.

Я поёжилась, сучок немедленно врезался в позвоночник. Выругавшись, решила попробовать подняться. Стала переворачиваться на бедро. Грудь тут же словно стрелой пробило. От острой боли посыпались искры из глаз. Я чертыхнулась, сцепила зубы и резко, не думая, поднялась. Меня будто долбанули палкой по спине и вышибли весь дух. Все внутренности сдавило от резкой боли.

– Твою мать!.. – прошипела я и схватилась за грудь.

И тут же себя прокляла за то, что отбросила либерган. Я достала из кармана фонарик. Пистолет лежал в двух метрах. Чёрт, как у моих обессиленных рук вышло его так далеко забросить? Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, попыталась идти. К счастью, получалось. Я остановилась над либерганом и облизнула сухие губы.

– Ладно. Юнона. Ты это сделаешь. Сейчас быстро нагнешься, возьмёшь пистолет. И не будешь кричать.

И, выполняя обещание, резко нагнулась. Внутри будто разорвались тысячи пуль. Я быстро схватила пистолет и так же быстро разогнулась. Захотелось выплюнуть бронхи. Сильный кашель не заставил себя ждать, а с губ на снег сорвалось несколько капель крови.