Читать книгу - "Бортовой - Елена Горелик"

«…Отклонение четыре – сорок один. Третий и шестой маневровые сдохли, поворачиваю корабль по оси. Скорость меньше одной пятой… Маршевый работает на пределе… На сигнал бедствия ответили с планеты. На станции этот долбаный поток наделал делов, куча трупов, спасатели ещё работают. Обещают и нас подобрать».

«Том, главное – подобраться поближе, чтобы они не слишком долго нас искали. Не забывай, у нас ещё пассажиры на борту».

«Подберёмся… если движок не гикнется».

«Костя, ты удивительный оптимист».

«Ты только это заметил?»

«Нет, я знал об этом всегда. Том, доклад».

«Отклонение пять двадцать. Продолжаю манёвр… Э-э-эй, это что за дерьмо творится?»

«А это, Томми, и есть то самое „движок гикнется“. Маршевый теряет мощность».

«Марш по капсулам. Я поведу корабль».

«Командир, без компа ты в одиночку не справишься».

Двести с лишком душ, которые хотят жить… Это такая ответственность, которая и вправду может сжечь пару километров нервных волокон.

Не справлюсь, говоришь… Ты отличный парень, Том, и пилот от бога, но есть кое-что, чего ты забывать не должен.

Я – командир корабля. А значит, либо покину его последним, либо не покину вовсе. Поживёшь с моё – поймёшь. Главное, чтобы у тебя появился шанс на «пожить с моё».

Я дам тебе этот шанс. И Косте, и его технарям. И пассажирам, которые, если взорвётся хотя бы один реактор, испарятся в миллионноградусной вспышке. Взрыв реактора – это вам не фотосфера звезды…

Я – должен их спасти. Любой ценой. Это первое и главное, чему учат нас, космических пилотов.

В инструкции командира есть параграф, не подлежащий разглашению. Буду действовать по нему, ситуация ведь – нештатнее некуда.

Убираю все психологические барьеры между своим разумом и нейроинтерфейсом. Знаю, что это опасно, но – «любой ценой» ведь, не так ли?.. Всего лишь раз, на занятиях, да под присмотром целого консилиума врачей, мы отрабатывали полное слияние с квантовым кластером. До сих пор не могу забыть… Я становился кораблём. Нет – скорее, корабль становился мной. Я был мозгом, его системы – моими «руками», «ногами», его сенсоры – моими органами чувств… Это было завораживающе, как бездна космоса… и ещё невероятно страшно. Пугало ощущение потери человеческого естества, и психологическая «отдача» была настолько сильной, что мы ещё месяц проходили реабилитацию.

После этого занятия на другие специальности переводится больше всего курсантов. Надо ли объяснять, почему?

«Меркурий» был похож на израненного, полупарализованного человека. Он… то есть я, был на три четверти глух и почти слеп. Судорожные конвульсии умирающего двигателя – последнее, что он… то есть я, мог предпринять, чтобы отойти как можно дальше от убийственного потока. И подползти поближе к планете. Ещё работали главный и вспомогательный реакторы – два могучих сердца в моей груди, готовых из-за критических повреждений защиты пойти вразнос. Держу их ритм… то есть режим работы из последних сил. Иначе смерть, или из-за их остановки, или из-за «инфаркта» – взрыва.